(Не)военная тайна, или Выжить в тайге и не забеременеть

Я обернулась и не смогла скрыть улыбки. Он был таким красивым спросонья. Слегка потерянный взгляд, безумно пухлые губы и взъерошенные темные волосы. Теперь я знала, что на ощупь они такие же мягкие, какими и кажутся на вид.

– Запах убийственно вкусный.

Роман широко, задорно улыбнулся, и червячок, грызший меня изнутри, пропал.

Пух… И испарился.

Ведь я действительно испугалась из-за того, что Роман после случившегося в моей квартире стал по-другому себя вести. Был нервным, напряженным и чересчур серьезным.

Я только сейчас поняла, что до этого видела его серьезным лишь единожды, когда он ставил приказ. Все остальное время он был простым в общении со мной. Легким, задорным и улыбчивым. И такой он нравился мне больше. Намного больше.

– Надеюсь, что и вкус будет таким же убийственным. В хорошем плане, конечно же, – рассмеялась я.

– Я, может быть, совсем обнаглел, – он подошел ко мне ближе и достал чистые тарелки из шкафчика, – но свари мне кофе? Уж больно он вкусный у тебя получился.

– Хорошо, – тихо произнесла я, принюхиваясь к сладковатому запаху мужчины.

– М-м-м, как аппетитно, – произнес Калинин, приоткрыв крышку кастрюли, затем наполнил две тарелки картошкой до самых краев. Неужели думает, что я все это съем?

А присев за стол, он сразу же начал обедать.

– Принцесса, прости, что без тебя, но это выше моих сил. М-м-м… как же вкусно, ты и правда самая настоящая фея.

– Спасибо, – усмехнулась я, наблюдая за тем, как быстро он орудует ложкой, словно и не пережевывая вовсе. И опять не уследила за кофе, который уже вовсю кипел.

Поставив чашки на стол, я наконец-то присела и потянула свою тарелку ближе к себе. Я смотрела на то, как ест Роман, и у меня самой разыгрался нешуточный аппетит.

– Просто мясо очень вкусное, так что моей заслуги в этом нет.

– Ну, знаешь, этому мясу уже неделя, и я ничего дельного так и не смог из него приготовить. Это кабан дикий. Потому и вкусный такой. На всем натуральном выращен… на свежем воздухе жил…

– Калинин, – пискнула я, кинув ложку в тарелку, – вот что ты за человек такой? Испортил мне весь аппетит.

Стоило только представить большую жизнерадостную свинюшку, как желание есть это мясо пропало напрочь.

– Это был мой коварный план, – усмехнулся капитан и, отодвинув уже пустую тарелку, потянул к себе мою.

А потом…

Потом он взял мою ложку, облизал её, закатив глаза, и продолжил есть картошку из моей тарелки.

Если у меня не отвисла челюсть, пока я наблюдала за его нехитрыми движениями, то я молодец. Это было так сексуально, что дыхание участилось, а сердце вообще перестало биться. Калинин же по-прежнему спокойно и все так же быстро продолжал есть. Как будто и не заметил, что сделал что-то необычное, непривычное и будоражащее мой бедный женский мозг.

– Спасибо, принцесса. Теперь я точно на тебе женюсь, ну её, эту стирку. – И улыбнулся так, что мне захотелось провалиться под стол. И как понять, шутит он или серьезно? – Пойдем чинить твою дверь?

Роман поднялся с места, помыл посуду, а я все так же сидела за столом и глупо улыбалась. Позабыв обо всем на свете. О службе, о родителях, о Босике, о бывшем… Обо всем, кроме того волшебства, которое случилось утром.

Неужели я влюбилась?

У Калинина был чемодан с инструментами – нет, не так: у него был целый чемоданище.

– Пойдешь помогать или останешься здесь? – обезоруживающе улыбнулся капитан уже на пороге своей квартиры, и я как слепой теленок пошла за ним следом.

Деревянная дверь была сорвана с петель и валялась аккурат внутри квартиры.

– А если бы она открывалась правильно? В сторону подъезда ты бы смог её выбить? – задумавшись, произнесла я вслух.

– Не знаю, принцесса… это моя первая выбитая дверь, – щелкнул меня по носу Калинин. – И давай все исправим поскорее, чтобы об этом не знал больше никто, кроме нас.

– А Вика?

Роман отошел от меня и присел на корточки, осматривая старый кусок дерева.

– Слушай, она же полностью из дерева состоит. Даже не дсп, все-таки раньше не воровали так сильно, как сейчас, – усмехнулся сам себе капитан и продолжил: – Вика не в счет. Вика наш человек.

– Наш, значит… – тихо протянула я и ничего не смогла сделать с улыбкой, она, наверное, протянулась от уха до уха. Калинин же, напротив, больше не обращал на меня внимания, что-то там вымерял, выпиливал, прибивал, а затем и прикручивал.

Я лишь наблюдала за его вдумчивым, серьезным выражением лица, и мне нравилось. Нравилось то, что он может быть и таким тоже. Уверенным и взрослым мужчиной, который так хорошо целуется.

Когда дверь стояла на своем месте, мне стало как-то не по себе. Я не хотела оставаться в своей квартире. Одна.

– Спасибо! – улыбнулась ему, стараясь не показать, как на самом деле расстроена. По мне, так лучше бы эта дверь валялась и дальше.

– Обращайся, если что починить в этом раздрае надо… – Он скептически оглядел мою квартиру. – Только больше так не делай.

– Ты о чем?

– Не ори, как будто тебя убивают. Знаешь, у меня синяк на руке обязательно к вечеру появится.

Я подошла к нему и через ткань футболки провела рукой по плечу, затем ниже, касаясь его теплой бронзовой кожи.