Не вошедшие в рай, или Поющие в терновнике

То, как она обошлась с Гарри, было по меньшей мере непорядочно с ее стороны, если не сказать иначе. Подло! Вот верное слово. Ведь он на самом деле сделал для нее много хорошего и доброго в самые трудные для нее минуты. Когда ей было нужно чье-то плечо, на которое она могла бы опереться, Гарри, не задумываясь, подставил свое. Он сделал все, чтобы она ожила.

«О, Господи, что же ты натворила, — беззвучно прошептала Барбара. — Что же ты натворила!..» Когда они вошли в его квартиру в Провиденсе, Макс широко, по-хозяйски улыбнулся и сказал: — Добро пожаловать домой, дорогая. Голос его был таким красивым, что ей приходилось бороться с искушением. Она чувствовала его горячий взгляд, ощупывающий ее лицо и фигуру в молчаливом восхищении. А ей вдруг стало грустно. — Тоска по твоему благородному обожателю не принесет тебе пользы, любовь моя. — Не нужно, Макс. Эти слова не делают тебя сильным. Глаза его потемнели. — Теперь ты навеки связана со мной. — Я это прекрасно знаю, — ответила она мрачно. — Неужели ты хоть чуть-чуть не рада своему

возвращению? — прошептал он срывающимся голосом.

— Наверное, рада. Немножко. — Если бы ты знала... Если бы ты только знала. — Знала — что? — нахмурилась Барбара. — Я знаю то, чего не знаешь ты! — Что же? — воскликнула она. Макс закурил и прошелся по небольшой уютной гостиной. — Выпьешь чего-нибудь? — Что? — требовательно переспросила девушка. — О чем ты говоришь, Макс? Договаривай, не нужно мучить меня. — Хорошо, хорошо, дорогая. Я все скажу тебе. Все, что знаю сам. Он подошел к бару и налил себе в стакан бренди. — Не тяни, Макс, умоляю тебя! — О’кей, о’кей. Ты знаешь фамилию Гарри? — Симпсон, — холодея от недоброго предчувствия, ответила девушка. — Это фамилия его матери. Она американка. А фамилию его отца ты знаешь? — Нет, — Барбара зябко поежилась. — А какое это имеет значение? — Его фамилия — Салотти. Он — итальянец. Сицилиец. — Ну и что? — Ты ничего не поняла? — прищурился Макс, делая еще один глоток. — Ну хорошо, я объясню подробнее. Гарри говорил тебе когда-нибудь, чем зарабатывает на жизнь его отец? — Да, — с облегчением улыбнулась девушка.

— У него юридическая фирма.

— Официально. Фирма — прикрытие. А зарабатывает Джакопо Салотти тем, что убивает людей! — Как? — спросила Барбара, чувствуя, как ледяной, липкий страх окутывает ее, словно кокон. — Как? Этого не может быть! Ты просто пошутил, Макс. Скажи, что ты пошутил? Это злая шутка. Очень злая. — Это не шутка, девочка, — покачал головой он, допивая остатки бренди и закуривая новую сигарету. — Джакопо Салотти торгует наркотиками, шлюхами и содержит половину подпольных игорных домов в Нью-Йорке. Он контролирует торговлю, грузовые перевозки, тотализатор и, как я уже говорил, убивает людей. Он — один из самых страшных мафиози Нью-Йорка. Так что, девочка, я спас тебя от смерти. От верной смерти. — Постой, постой, — попыталась ухватиться за спасительную соломинку Барбара. — Ну, допустим, что ты не ошибся и все это реальность, а не чей-то идиотский вымысел. Откуда тебе-то это известно? — Ты мне не веришь, — констатировал Макс.

— Хотя, это не удивительно. Ничуть. Ну ладно, я скажу тебе, откуда у меня такие сведения. Твой жених Гарри сам растрепал об этом на одной вечеринке, когда упился до полусмерти.