- Если он сюда прилетит, а это вряд ли, наша обитель очень хорошо защищена, в том числе и от драконьего чутья, то добраться до тебя он всё равно не сможет. А вообще, прими от меня совет: не стоит с ними связываться. То, что он не в курсе происходящего, я уже понял, но грядёт война. Драконы слишком много себе позволяют, слишком много бесчинств творят и горя приносят. Их надо остановить, и мы именно для этого создали сей крепкий оплот. И я сомневаюсь, что твой дракон выберет чужую сторону, нет, он отбросит тебя, как ненужную вещь. Так что будь благоразумна, не глупи, прими тот факт, что вы… просто хорошо провели время.
Меня уже вовсю лихорадит и от его слов и от невозможности выплеснуть энергию, которая проснулась в процессе творчества. Что он там говорит? Решить, что то был просто роман? Типа курортного, ага, вот только домой мне не вернуться с этого их «курорта», как и вообще жить без Амана.
- Пожалуйста, - из глаз уже текут слёзы, - дайте мне холст и краски. Или хотя бы нормальный кусок бумаги и карандаш!
- Бедная девочка, - он раскрывает свои объятья, прижимает к груди, успокаивающе гладит по голове. – Она только сейчас начала осознавать всю правду, - это он, похоже, говорит остальным участникам нашего позднего чаепития.
Причём истолковав мои слёзы по-своему.
- Мда, - кашляет Густав. – Нечего было…
- Молчи! – обрывает его Аарон. – Она не местная, ничего не знала. И вообще, очень талантливая девочка. Надо будет действительно купить ей всё для живописи и заказать портрет, но это потом, если выживем.
- Сейчас, - всхлипываю я. – Мне нужно всё сейчас!
Меня уже откровенно трясёт, грудь жжёт, руки сами по себе двигаются, словно уже пишут.
- Не капризничай! – строго говорит Аарон. – Ты не маленькая, потерпишь.
- Вы не понимаете…
Я не успеваю договорить, потому что голова начинает кружиться ещё сильнее, а потом… потом я падаю в обморок. Опять.
Аман
Диана встречает меня в эгрегоре совсем не радостно. Её лихорадит, трясёт, словно она заболела.
Но мало ли, они ведь могли её заставить говорить…