Не возвращайся

- Твою мать! – выдохнул мне за ухом и медленно разжал руки, - Катя…, - заглядывая мне в глаза, тяжело дыша как будто только что долго бежал и не может успокоиться. И когда этот напор становится слабее мне уже легче, я готова снова собраться и взять себя в руки. Если начнет снова целовать от меня ничего не останется. Как же ловко у него получается соблазнить и лишить силы воли, как будто оттачивал свое мастерство годами. Не помню. Чтобы раньше он был таким…со мной. Наверное, он был таким с другими. И эти мысли о других отрезвили окончательно, отрезвили так, что я смогла оттолкнуть его от себя и запахнуть пальто на груди. Серо-зеленые глаза пристально смотрели в мои исподлобья, как будто считывал эту борьбу с моего лица.

- Ты права…мне мало твоего тела. Ничтожно мало.

Сказал и отстранился сам, откинулся на свое кресло, начал быстро выбивать из пачки сигарету дрожащими пальцами. А я вздохнула полной грудью, стараясь успокоиться.

- Открой машину, я хочу уйти.

- Я еще не закончил с тобой говорить.

- Мы не разговариваем…дай я уйду.

- Значит будем снова разговаривать.

- Хорошо, только не долго. Тошке пора есть.

- Лара покормит его.

- Ларе нужно уходить.

Соврала я и опять выдохнула постепенно успокаиваясь.

- Значит развод? Значит другой город и снова станем чужими? И что ты будешь там делать одна? Там даже Ларки не будет помочь!

- Я справлюсь.

Постаралась, чтоб это звучало уверенно.

- Мы продадим квартиру, поделим деньги. Я найду там работу, отдам Тошку в специализированный садик, туда где его никто не назовет ненормальным. Я разрешу вам видится столько сколько ты захочешь. Обещаю.

- Зачем, м? Зачем ты все сейчас ломаешь, Катя? Зачем эта война спустя семь лет?! Зачем эти наказания, приговоры, казни. Всем троим. Мне тебе, нашему сыну.

Когда он говорил НАШЕМУ у меня сжималось сердце.

- Потому что я не могу тебе доверять. Потому что ты предал меня…а у предательства нет срока давности. Понимаешь? Его нет! Не важно семь лет, год, день. Ничего не важно! Важно, что ты это сделал!

- Катя! Семь лет прошли для тебя здесь…а для меня они стали вечностью. Переосознанием самого себя. Для меня эти семь лет были тем самым временем когда я мог понять чего именно я хочу от этой жизни, кого люблю, как сильно люблю. И я изменился. Эти годы сделали из меня совсем другого человека, это отпечаталось даже на моей внешности, когда ты меня не узнала.

И как…как мне воевать с ним если он отбирает у меня оружие и ломает на моих глазах. Если ни одно его слово не подпитывает меня яростью как хотелось бы. Словно назло, когда я рассчитывала, что мы сцепимся и мне будет легко его ненавидеть выходило совсем по-другому.

- Сергей…я понимаю, что ты все переосознал, а как все это переосознать мне. Понимаю, что прошли годы, но ведь мне больно именно сейчас, я чувствую себя преданной именно сейчас и мне еще больнее от того, что я якобы не имею право на эту боль. Именно, потому что прошло время. Как будто я должна закрыть на это глаза. Я хочу уехать чтобы это время было у меня. На переосознание, на то чтобы понять как жить дальше.

Увидела как дернулся его кадык.

- Без меня жить дальше, да? Самой! Начинать новую жизнь! Новые мужики, да?

- Боже! Какие мужики!

- Я не Боже, а твой муж, хотя да в какой-то мере я твой Боже! Потому что в библии так сказано: «Жены, повинуйтесь своим мужьям, потому что муж есть глава жены»!

Вот она эта злость в его глазах, эта ярость, которая как пощечина обжигает мне лицо.

- Как вовремя ты вспомнил библию. Ты учил ее в плену у исламистов?

Ухмыльнулся, как оскалился.

- Да, там я вспоминал писание. Там я научился молиться. Потому что мне ничего не оставалось, как орать долбаные молитвы и просить Бога вытерпеть то, что со мной делали! А иногда проклинать его потому что сил терпеть не оставалось! И все это время я …жил только тобой и нашей встречей. У меня была ты…я намного чаще молился тебе, чем Богу!

И моя ярость тут же погасла…ее выключили. Я с ужасом подумала о том, что он пережил и ни разу, никогда не упомянул, только сейчас, когда я вынудила. Сколько боли, издевательств, сколько всего самого ужасного мог вытерпеть мой мужчина там, в плену у зверей. И он выжил….Он семь лет выживал. Чтобы я…чтобы я сейчас отталкивала его и ненавидела за прошлое.

- Прости…я просто хочу побыть одна. Просто хочу уехать и …принять решение, когда на меня никто не давит.

Прошептала неуверенно и вздрогнула, когда увидела, что в его глазах стоят слезы. Слезы! В глазах самого сильного мужчины из всех, кого я знала.

- Разве я давлю на тебя, любимая? Я просто говорю, что прошли годы и из моей памяти стерлось все кроме тебя, что я осознал свои ошибки, что я молился Богу о том, чтобы мы снова были вместе. А ты говоришь, что тебе надо решить и подумать…а я не могу больше решать, думать, ничего не могу. Жить хочу с тобой, забыть все хочу, стать нормальным человеком.

Как отчаянно он все это говорил, как искренне, как глубоко доставая до самого сердца, заставляя его корёжиться в муках.