Не впускай в наш дом Луну

Тара чувствовала, как медленно сознание мутнеет, а перед глазами начинает темнеть. Дэвид, не решаясь играть с огнем еще раз, подхватил ее на руки и внес в комнату, освещенную ярким голубым светом. В ней не было ничего, кроме большой кровати, с привязанными к поручням лентами, где у стены стоял маленький комод. Дэвид положил Тару на кровать, поднял ее руки наверх и крепко связал лентами у запястий. Тоже самое он сделал с ее ногами, закрепив ленты на лодыжках. Он с жалостью посмотрел на Тару, а затем подошел к комоду и достал повязку на глаза. Закрепив ее на лице, мужчина вышел, оставив Тару одну лежать на кровати. Через несколько минут Дэвид услышал, как из комнаты, где он ее оставил, доносятся чьи-то шаги, кто-то кашляет и громко сплевывает. Спустя еще несколько секунд послышались быстрые шлепки и знакомые стоны Тары. Послушав их несколько секунд, Дэвид развернулся и ушел, зная, что теперь Тара будет молчать, а он сдержал слово перед Лесли, подчиняясь ее правилу.

Луна

Лесли пришла в себя и увидела рядом Дэвида. Он сидел рядом с ней на кровати и изучал новости в мобильном телефоне.

— Привет… — тихо произнесла Лесли. — А мы… дома? Когда мы приехали?

— Ты совсем ничего не помнишь?

— Нет… Я помню Лабиринт, помню ожерелье, помню… тебя… как мы на сцене. Мы это сделали?

— Да, солнышко. Мы это сделали, — Дэвид наклонился к Лесли и поцеловал ее в губы. — После сцены ты ничего не помнишь?

— Совсем ничего, — девушка поднялась на локтях и поморщилась. — У меня очень сильно болит между ног.

— Это нормально, девочка моя. Скоро пройдет. После сцены мы еще немного побыли в Лабиринте, а потом вернулись в комнаты. Ты валилась с ног и мне пришлось тебя нести до постели.

— Так стыдно! Я совсем не могла ходить… Помню, что мне было очень хорошо.

— Да, да. Потом ты очень крепко заснула. Настолько, что не просыпалась всю дорогу обратно домой и проспала полдня сегодня. Уже почти пять часов дня.

— Пять часов!

Дэвид посмеялся, видя, как у Лесли краснеют щеки.

— Ничего страшного. Все, кто приходит в Лабиринт, после Эфира Стэнли спят несколько дней.

Лесли снова легла на подушку, почувствовав слабость и, ничего не успев ответить мужчине, уснула.

Она проснулась на следующее утро в отличном настроении и совершенно другим человеком. Лесли настолько понравилось то, что произошло в Лабиринте, что она долго пребывала в прострации. Ей постоянно казалось, что она чувствует запах земляники, она ждала, что из-за угла выйдет Венера. Дэвид же чувствовал себя на седьмом небе от счастья. Он напрочь забыл обо всех своих проблемах, одолевавшие его сознание. Он не упускал возможности позаигрывать с Лесли, подсмотреть за ней и накормить персиковым джемом. Они вели совершенно беззаботную и счастливую жизнь в своем доме, решив, что так будет длиться вечно.

Месяц счастливой жизни пролетел за мгновение. Дэвид, несмотря на свое желание не покидать Лесли, уезжал на съемки и в промо-туры, что делало их встречи только желаннее, а ночи жаркими и неповторимыми.

В один из мрачных и дождливых дней, Лесли проснулась в ужасном настроении. Она разбудила Дэвида, заставив его встать вместе с ней.

— Вставай, Дэвид.

— Лесли, у меня сегодня эфир на вечернем шоу. Мне надо выспаться, — пробурчал Дэвид и отвернулся.

— А мне надо кофе. Приготовь его, я хочу в душ, — зевая проговорила Лесли, и быстро вскочив с кровати, убежала в ванную комнату. Она взглянула в зеркало и увидела совершенно не ту Лесли, которой она была несколько недель назад. Ей казалось, что цвет лица стал серым, под глазами появились темные круги, а все ее тело изнывает от необъяснимого чувства. Она облокотилась на раковину и подставила свое лицо под холодную воду. Снова взглянув на себя в зеркало, она решила, что если будет продолжать так выглядеть, Дэвид просто-напросто сбежит к первой же попавшейся модели ее ровеснице. Причесавшись и нанеся легкий макияж, она вышла из ванной комнаты, забыв принять душ.

За накрытый стол Лесли села без удовольствия. Она сгримасничала Дэвиду и долго терла под столом свое запястье.

— Что ты делаешь под столом? — спросил Дэвид, откусывая кусочек от тоста с маслом.

Лесли подняла руку и громко цокнула.

— Что, почесать уже нельзя? Я хочу и чешу, ясно? Жуй свой хлеб.

— Лесли, ты в порядке?

— Да. Не видно? Я не выспалась и все тело ломит. Я простудилась.

Дэвид подозрительно посмотрел на Лесли и подвинул к ней чашку с кофе.

— Пей, согревайся.

— Мы больше месяца не были в Лабиринте, почти что полтора, — заметила невзначай Лесли, мешая ложкой сахар в кофе.

— Соскучилась?

— Соскучиться нельзя? Господи, Дэвид, почему ты так себя ведешь и меня не понимаешь?!

Мужчина отложил в сторону хлеб и откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди.

— Я принесу тебе аспирин. Ты сегодня просто невыносимая. Если бы я не знал, что у женщин бывает сложный период раз в месяц, решил бы, что ты спятила. Сиди здесь, пей кофе и, бога ради, молчи.

Дэвид тихо похихикал над Лесли, поцеловал ее в макушку, и вышел с кухни. Он поднялся в ванную комнату, взял с полки аспирин, мысленно прикидывая, когда можно еще раз посетить Стэнли.