Не время для драконов

— Извини, я тоже… рядом… — он узнал Лой. — И невольно слушаю.

— Что происходит?

— Мы спасаем тебя. Я не смогу одна, — голос Тэль казался виноватым. — Слишком тяжело, но Лой помогает…

— Что ты делаешь?

— Я спасаю тебя, муж мой. Это то, что делают Единороги. Маленькие девочки с несносным характером, когда-то забывшие, кто они есть… Это мой долг и моё предназначение. Ибо Дракон должен жить.

Виктор подумал, что ему не нравится, очень не нравится этот разговор.

— А ты?

— Я вспомнила себя, милый. Всё и вся. Мне не страшно, это мой долг и это мой путь. Мне же чертовски много лет, Виктор. Я была подругой бабы Веры, представляешь? Мы с ней играли в песочнице… и по одному Дракону сохли, только он потом её мужем стал… То-то она всегда так на меня смотрела… передай ей привет… и живи…

— Стой! — вдруг закричала Лой. Её голос удалялся, будто её выкинули из сознания Виктора.

— Земля уже близко, не надо ей умирать, — сказала Тэль тихо и умиротворённо. — Она хорошая. Ты, пожалуй…

Виктор вдруг всё понял. Неожиданно и вмиг. Каким бы образом Тэль и Лой ни проникли в его разум, но они пришли, чтобы смягчить падение, чтобы сохранить ему жизнь. А сейчас Тэль выкинула Лой, чтобы та жила…

— Я тебя тоже очень люблю, — сказал Виктор.

И, собрав те силы, о которых раньше даже и сам не подозревал, потянулся к Тэль — к бесплотному призраку в своём теле, обнимавшему его и готовящемуся умереть, смягчая падение.

Коснулся — и одним ударом выбил из своего сознания.

— Нет! — закричала теперь уже Тэль, исчезая.

А зрение вдруг немилосердно вернулось — и Виктор увидел раскисшую весеннюю землю Срединного Мира, истоптанную сотнями ног, взрытую выплесками магии. Увидел маленький отряд стражей, рубящихся с наседающими врагами. Увидел лежащего навзничь Ярослава, пронзённого мечом. Увидел оседающую Тэль, которую пытается придержать Лой, увидел гнома Фалара Благонравного, с яростным рёвом рубящего боевым топором своих же соплеменников, увидел огненную стену, которой закрывалась от магов Изнанки его дочь, его вздорная малышка Нотти…

«Я не умру!» — подумал Виктор яростно.

И последним выдохом драконьего пламени испепелил тех, кто пытался свалить горстку стражей.

* * *

Нотти плакала. Нет, она рыдала. Нет, можно сказать, — выла в голос, именно «как по покойнику». Так говаривала прабабушка Вера, у которой всегда были такие вкусные блины.

…И которых она никогда уже не попробует.

Папа рухнул наземь. Его сбили, и она знала — его сбил Эрик. Её Эрик — которого обманули, обвели вокруг пальца, запудрили мозги. Но это было неважно — он сбил папу, и папы больше не будет.

От этого всё внутри содрогалось в неистовых спазмах боли. Скручивало, жгло, рвало на части.

Нет и не будет!

Сколько раз она читала в книжках, что «ярость удесятерила силы». Сегодня поняла, что это чистая правда. Она дочь Дракона, она может рыдать, захлёбываться слезами — но не отступит!

Её щит, сотканный из огня и ветра, держался. Тянул из неё словно живую жилу, но держался, и все попытки Красных Беретов пробить его оканчивались ничем. Нотти отвечала, когда могла: хлестали пламенные бичи, порывы ветра сшибали явившихся с Изнанки магов, земля, которая всегда давалась Нотти хуже всего, пыталась втянуть их в себя.

Мама, мамочка, что же вы с тётей Лой не успели, что же вы не смогли?!

— Спокойно, правнучка, — сказал кто-то совсем рядом. И притом очень знакомым голосом.

Ей не требовалось оборачиваться, чтобы понять, кто это.

Ритор, маг Воздуха, бывший глава Стихийного клана.

Он стоял, осторожно касаясь её содрогавшегося плеча, и смертельная, выедающая внутренности усталость отступала, щит сгущался, уплотнялся, отражая градом сыплющиеся удары.

— Держись, Нотти. — Ритор смотрел с жутким, поистине нечеловеческим спокойствием. — «Всё идёт согласно плану», как говорил тот император. Он, правда, плохо кончил, но мы — не он.

Нотти не сразу поняла, о чём ведёт речь прадед. Только всхлипнула:

— Папа…

— Вижу, вижу, — ласково сказал Ритор. — Всё вижу. Эх, мальчики-девочки, Драконы-Единороги, миры сжигаете, а классические чары позабыли в суматохе. Тут всего-то и требовалось, что сделать настоящую, хорошую линзу. Воздушную линзу. В прошлый раз я не успел. Погиб тот мальчишка, Таниэль, не нашей силы был Час. И, не окажись я тут вовремя, с папой твоим, а моим внуком то же самое бы случилось.

Нотти только и могла, что всхлипывать.

— Держи, держи щит! — чуть суровее велел Ритор. — А я пойду, папе твоему помогу. Похоже, один я тут и понимаю, что надо делать.

* * *

…Виктор поднялся. Голова гудела, руки и ноги тряслись. Грудь жгло огнём. Вокруг него в земле была выбита глубокая вмятина по форме исполинского драконьего тела — с раскинутыми крыльями, тянущейся вперёд мордой, оттопыренными назад лапами.

Но он был человеком. Избитым, измочаленным, чуть живым человеком.

Барабаны Красных Беретов продолжали отстукивать неспешный ритм.

Впереди колыхалось людское море — местами дымящееся, местами усеянное неподвижными телами. Но их предводитель был жив — юноша в белом плаще шёл вперёд.

Виктор посмотрел на своих.