Не время для драконов

— Ну, здравствуй, внученька, — улыбнулась баба Вера. — Точнее, «пра-", но давай уж по-простому. Прости, что свалилась тебе аки снег на голову, без должных политесов. Следила я за вами, признаюсь, следила всё это время. Вот Мортен, — она кивнула на своего спутника, — Мортен из клана Волка, он следил, спасибо ему. Последний, кто сохранил верность моему мужу.

— Госпожа Верааринга очень добра ко мне, — сипло проговорил Волк, и стало видно, насколько он уже стар.

— Это ты ко мне очень добр, друг мой, — ласково сказала госпожа Верааринга, она же баба Вера. — Неужто ж я внученьку свою, кровь и плоть, одну тут брошу, советом не помогу?

— Б-ба… Г-госпожа… — Нотти растерянно приподнялась.

— Оставь, милая, — отмахнулась баба Вера. Она казалась куда моложе с каждым шагом, приметы возраста таяли и терялись. — Ты, внучка, Дракон. Крылатая Владычица, не шутка. Так что давай-ка без "госпож". Это я тебя так на людях величать стану. Потому что все знать должны — я не на трон сюда явилась, а помощь подать. Подсказать чего. Напомнить. Да хоть и блины испечь! Помнишь же блины мои, Ноттюшка? Ты их всегда любила!

— Блины… — Нотти непроизвольно облизнулась.

— Да, — сказала баба Вера. — И коль ты у нас, сударушка моя, Дракон, значит, стану я тогда Единорогом.

Она топнула ногой и преобразилась.

Её Единорог был тоже снежно-бел, но с холодноватым льдистым оттенком.

— Но знаешь, дорогая… — баба Вера вновь приняла человеческий облик. Нотти не выдержала — сбежала с трона, они обнялись. — Но знаешь, дорогая, самое-то главное в чём? Если очень постараться, если очень надо — то можно ведь и так…

Она отстранилась, напряглась, лоб рассекли морщины, и…

Посреди тронного зала появился Дракон. Белый с холодновато-льдистыми крыльями.

Нотти так и охнула.

— Мы то, чем должны стать. Чем нужно для других, для их блага, не для собственного, — наставительно сказала баба Вера, с явным облегчением возвращая себе прежний вид. — Не так-то просто, болезненно, но — если нужно, то можно. Ну, внучка, давай-ка теперь к делам. Хотя нет. Что за дела на голодный желудок? Мортен, пошли на кухню. Сообразим что-нибудь на скорую руку.

— И я, и я с вами! — подскочила Нотти.

— И ты с нами, — ласково сказала ба. — Но потом править будешь сама! Я только так, подмогну, если что. Не место тут для людей, эх, незадача. А то бал бы устроили… Но ничего. Ещё устроим. И… Эрика твоего позовём, — проницательно взглянула баба Вера, а Нотти залилась краской.

* * *

— И что же мы тут станем делать, милый? Где жить? Чем заниматься?..

Они стояли на автобусной остановке. Вокзал заработал, и с него уже ходили поезда.

Виктор молча сунул руку за пазуху, полез во внутренний карман пиджака. Ничуть не удивился тому, что на нём костюм и даже галстук на шее повязан. Извлёк несколько внушительно выглядевших книжечек с золотым тиснением на алых и коричневых обложках из настоящей кожи.

— Заниматься станем всё тем же. Вот наши мандаты. Пойдём, пришла пора объявить здешнему начальству о полном служебном несоответствии.

— А где оно, начальство-то?

— А сейчас спросим, — весело ответил Виктор, направляясь к маячившему неподалёку милиционеру. Милиционер оказался тем самым, что проверял у них счастливые билеты в прошлый раз.

— Товарищ старший сержант, — строго спросил Виктор, — где тут у вас… э-э-э… горисполком?

— Документики попрошу, товарищ. — Сержант козырнул, протянул руку в белой форменной перчатке.

…Нет, наверное, ещё до войны такое было…

Виктор протянул коричневую книжечку с золотым тиснением.

Милиционер глянул, разом подтянулся, встал по стойке смирно.

— Виноват, товарищ председатель! Сейчас вам транспорт вызову!..

— Ну, вызывайте, — благодушно сказал Виктор.

Милицейский газик ракетой вылетел из-за угла, скрипнул тормозами.

— Вот, Петров, — строго сказал старший сержант водителю, — газуй к исполкому, товарищ председатель прибыли.

— С супругой, — добавил Виктор.

— … С супругой. Доставишь на место. Всё ясно?

— Так точно! — отозвался водитель Петров. — Добро пожаловать, товарищ председатель, заждались вас уже!

— Ну, хорошо, — кивнул Виктор. — Поехали.

…Центральную площадь занимал большой тенистый сквер, а на трёхэтажном здании классического вида, бело-жёлтом, с фронтоном и колоннами, красовалась вывеска золотом по чёрному: "Исполнительный комитет". И ничего более.

— Пошли принимать дела, товарищ жена.

— Смотри! — Тэль вдруг коснулась его руки. — Знакомые ребята!

Виктор проследил её взгляд — и точно! Через сквер, размахивая руками и о чём-то шумно споря, шла та самая компания ребятишек из автобуса. Младший, который в навеянном Обжорой кошмаре был мёртв, вдруг заметил их, просиял, что-то сказал своим и подбежал к Виктору. Воскликнул, будто расстались пару минут назад (а может, здесь так и было?):

— Привет!

Виктор с улыбкой посмотрел на него. Мальчишка был живой и настоящий. Кошмарный сон — он и есть кошмарный сон. Вот только… на сандалии у него болталась оборванная застёжка.

— Сам не знаю, где порвал, — рассмеялся мальчик. — Ну как, счастливые билетики пригодились?