Не время для драконов

Дождь хлестал по их телам, клубы белого дыма потянулись от сгоревшего леса, когда Ритор нашел в себе силы посмотреть в ее глаза. В ровное желтое пламя — так похожее на драконий огонь.

«Убей!» — молча просила она.

«Уходи…»

«Мне некуда больше идти. И незачем жить — Ритор, Убийца Драконов.»

Им не нужны были слова — ненависть соединила их крепче любви.

«Теперь — не могу. Уходи. Я отпускаю тебя. Ты не страшна Срединному Миру. Не страшна — и не нужна. Уходи. Изнанка примет тебя — и довершит начатое мной.»

Огонь в ее глазах разгорелся ярче.

«Так ли, Ритор? Уверен ли ты, Убийца?»

«Наши свары эхом отзываются в мире лишенных Силы. Огонь и смерть встретят тебя в конце тропы. Тебе все равно не выжить. Уходи.»

«Не знаю, добро ты творишь или зло. Но в любом случае совершаешь ошибку, Убийца…»

Женщина поднялась, и Тропа открылась у ее ног. Ритор, Убийца Драконов, встал с земли, оскверненной насилием и смертью, и Срединный Мир, лишенный Крылатых Властителей, лег перед ним.

Сила покинула Убийцу первой. Сейчас уходила ненависть.

Он даже обернулся, пытаясь увидеть сквозь дождь женщину последнего Дракона. Но только золото рыжих волос сверкнуло сквозь тьму.

Алую, алую, алую тьму…

Она навсегда поселится в твоих глазах, Ритор…

— По голове его, по голове! — голос Васи был испуган и возбужден. — Палкой по голове, чтоб дурь вылетела! Очухается — сам спасибо скажет! Только на пользу пойдет!

— Вот только попробуй… — Виктор заставил себя открыть глаза. Еще плыла кровавая дымка, но ненависти — той, что сжигала душу Убийцы, не оставалось. Качались над ним испуганные лица Тэль и возницы.

— А что? — удивился Вася. — Меня самого сколько раз палкой охаживали, чтобы дурь не нес! Известное дело… Очухался? Орать не будешь, руками-ногами драться не станешь?

Руки еще тряслись — от тяжести сабли белого металла, от страха и отвращения, от поединка на краю мира. Оттолкнув Тэль, Виктор дополз до края повозки, перегнулся, и его стошнило в дорожную пыль.

— Молочком траванулся, — решил Вася. — Точное дело. На жаре разморило. А потом еще твоих сказок наслушался!

Тэль не ответила. Ждала, пока Виктор вытер губы пучком соломы и снова обессиленно лег.

— Говорили мне — нельзя Драконов лишний раз поминать! — воскликнул Вася. — А я не верил! Вот сгоню с повозки — такие спутники беду накличут!

Не дождавшись никакой реакции, Вася, не прекращая бурчать, полез на козлы. Тряхнул вожжами, подгоняя лошадь.

— Что ты видел? — шепотом спросила Тэль. — Что?

Виктор лежал, обливаясь липким потом. Тело еще приходило в себя, тело не верило, что вокруг — солнечный, погожий денек, а не серая мгла, в которой он — Убийца Драконов, навсегда покончил с владыками Срединного Мира.

— Я был Убийцей…

— Снова?

— Я… я убил последнего Дракона. Это было легко. Его разрывало на части… от жажды боя, от страха за свою женщину, от желания отомстить и надежды выжить. Слишком много эмоций, слишком много желаний. А я хотел одного — уничтожить.

— И ты справился.

В голосе Тэль не было насмешки, только сухая констатация факта.

— Да, — в тон ей ответил Виктор. — Почти…

— Почему — почти?

— Я отпустил женщину, что шла с ним. Она не была Драконом… я мог так поступить. Но вначале…

Виктор скривился от воспоминания.

— Говори! — потребовала Тэль.

— Я изнасиловал ее. Без всякой… всякой похоти. Ненависть искала выхода.

Их взгляды встретились. Тэль покачала головой:

— Не укоряй себя. Это был не ты.

— Да. Это был Ритор. Маг Воздуха, избранный и прошедший посвящение. Ритор — Убийца Драконов. Но… — Виктор перевел дыхание: — Но я — такой же. Моя душа — душа Убийцы.

Тэль молчала.

— Ты… ты хвалила Драконов…

— Нет! Я лишь говорила — какими они были.

— Все равно. Человек не вправе убить Дракона.

— Вправе — когда станет равен ему. Ритор стал. Бросил вызов. И победил. Ложью будет обвинять его в подлости. Он был не прав в другом — что отпустил женщину.