Не время для героев (СИ)

Зульмира едет к врачу. Не так уж много дел может появиться у женщины за городом, к вечеру. Ксюша была права. Что мне это дало? Не знаю. Разве что уверенность в том, что Зульмира действительно что-то задумала. Вот только что? Даже моей фантазии не хватало, чтобы представить, зачем ей это нужно. Разозлить меня? Заставить совершить необдуманный поступок на эмоциях? И что она докажет? Что я тринадцатый?

В голове будто разошлись тучи и выглянуло солнце. Всё встало на свои места. Зульмира пытается доказать кому-то, что я опасен. Возможно, она давно бы занялась отстрелом помнящих, но ей что-то не позволяет этого. Или кто-то… Интересно, кому подчиняется Зульмира? И подчиняется ли? Может, хочет доказать себе, чтобы в случае кардинальных действий её не трогала совесть? Если, конечно, она имеет место быть.

Мне оставалось лишь не поддаваться на её провокации и ожидать, когда появится возможность совершить безвредную контратаку… Опять ждать…

Я развернул машину и отправился домой. Умка, наверное, сходила с ума.

Глава 3

Вернулся домой, купив продуктов в ближайшем магазине. Умка несказанно обрадовалась моему приходу. Чувствовала, что её ожидают долгая прогулка и сытный ужин. Наверняка учуяла купленное мясо.

Не разуваясь, я разобрал пакеты, разложив продукты в холодильник и по шкафам. Собака в нетерпении скреблась у двери. Решил не мучить Умку и распахнул дверь, приглашая её на прогулку.

Что нужно собаке для счастья, кроме вечера, проведённого рядом с любимым хозяином? Моей этого было предостаточно.

Хотя рядом я был лишь формально. Мысли уносили далеко. Двое помнящих. Две совершенно разные жизни. Пытался представить, о чём буду говорить с ними. Пытался ответить на вопрос: зачем им нужен этот разговор?

Первый — ещё ребёнок. Ему всего лишь шестнадцать лет. В прошлой жизни был участником народного ополчения 1612 года. Освобождал Россию от поляков. Погиб при Московской битве. Узнать об этом не успел. Да и нужно ли было? Может, рано? Не зря же природа, создав помнящих, дала время, чтобы вспомнить прошлые жизни. Если, конечно, нас создала природа.

Жизнь этого парня чем-то напоминала мою собственную до встречи с Саней. Организация пресекала любые его успехи.

Вторым помнящим был политик городской думы. За сотни лет до этого прошёл через рабство. Прожил недолго. Каких-то двадцать пять лет. Рабы никогда не отличались долголетием. О чём с ним разговаривать?

Нет. Их просвещать бесполезно. От того, что они узнают о пресекающих, ничего не изменится.

Их проблемы — Зульмира. С ней и нужно провести беседу. Воспитательную.

Мне необходимо было убедить видящую, что вмешательство в жизнь помнящих — неправильно.

Хотя послушает ли она меня? Ведь я пешка в её партии. Или всё-таки ладья, которой она пытается управлять? А может, ферзь? В любом случае, какая бы роль ни была отведена, за разговор и попытку убеждения расстрел не предусмотрен. Так почему бы не попробовать?

Из задумчивости меня вывел звук машинного сигнала. Мужчина на "десятке", открыв окно, обратился ко мне:

— Парень, твоя собака? Скажи, чтобы отошла с дороги, а то задавлю к чертям.

Я оглянулся. В метре от вазовского капота сидела Умка и, слегка повернув голову, смотрела на меня. Как только наши взгляды встретились, она отбежала с дороги, ткнувшись носом в мою руку.

— Полоумная какая-то, — пробормотал водитель, закрывая окно и двигаясь с места.

— Пошли домой, Умка. Нам с тобой ещё ужин готовить, — проговорил я. Собака всё поняла и понеслась к подъездной двери. Либо нагулялась, либо надеялась, что во время готовки внимания хозяин уделит чуть больше.

* * *

Часто ли вам приходилось сомневаться в решениях, правильность которых не подвергается сомнению? Почему многие люди не решаются на единственно верные поступки? Скромность? Стеснительность? Боязнь провала? Или страх того, что тебя неправильно поймут окружающие? А может, всё-таки есть сомнение в правильности поступка? Где-то в глубине души? Или нет? Не знаю…

Наверное, главной причиной всё-таки была боязнь неудачи. Я знал, что бездействие равносильно провалу, но не решался. Сидел в машине, прямо возле здания пресекающих, и смотрел на вход. В голове крутились какие-то ненужные мысли, не относящиеся к делу. Мысли, которые позволяли посидеть ещё несколько лишних минут. Отсрочить вероятный провал. Я не люблю проигрывать. Даже ненавижу.

И всё-таки бездействие — это не тот же самый провал. Когда ты не делаешь ничего, тебе не приходится переживать неудачи. Они проходят мимо, а ты их даже не замечаешь. Поймёшь, что упустил, возможно, единственный шанс, только через годы. Но в ближайшее время он тебя не будет мучить. И это главное, что позволяет сидеть в машине, не решаясь на действие. Это главное, что оправдывает заведённый мотор, выкручивание руля и возвращение домой.

Кто знает, каким бы был мир, если бы большей части населения Земли не было свойственно больше всего на свете бояться неудач?

Я боюсь провалов. И ненавижу себя за это.