Не время для героев. Том 4

А вот другие тридцать тысяч, которые пошли штурмом на Аларский перешеек, были настоящим войском. Хорошо снаряжённым, обученным, с опытными командирами и тренированными магами, а не теми наспех завербованными новичками, которые умели колдовать лишь потому, что их заставляли жрать Этерниум в огромных количествах.

При равном соотношении войск, имперцы умудрились прорваться к укреплениям на нашей стороне перешейка, и даже захватить внешнее кольцо стен одной из твердынь. Им помогла магия.

Убийство колдунами простых людей — то, что в Империи всегда находилось под запретом — отныне являлось нормой в войсках Айтора. Колдуны Императора теперь в полном составе принимали Этерниум. И хорошо обученным магам он давал в сражении весьма серьёзное преимущество.

Однако я не зря выращивал новых кейласов.

Почти две тысячи летунов подчинённых исключительно моей воле и ждущих своего часа в морозных пещерах, изменили ход сражения. Им даже не требовались сумасшедшие всадники — я сам управлял всей этой ордой с помощью ментальной магии и силы перчатки Ирандера.

Для этого, правда, пришлось переместиться к Аларскому перешейку и лично контролировать армию, находясь на безопасном расстоянии и погрузившись в транс — но факт оставался фактом.

Не скажу, что это было просто... Но и ощущения от взаимодействия с таким количеством войск было... Интересным.

Я ощущал себя истинным полководцем, владыкой, властителем... Едва ли не богом... Я словно бы «завис» над полем битвы, видел Аларские горы, Гиблые болота, перешеек, крепости и многотысячные войска с высоты птичьего полёта, и с лёгкостью мог управлять своими отрядами.

Не только кейласами — ими я руководил напрямую с помощью перчатки — но и солдатами, и даже колдунами. Они не исполняли мою волю сразу, как только я об этом думал, но слышали ментальные приказы и реагировали на них.

Я словно оказался перед огромной шахматной доской, на которой вместо фигур были настоящие полки и живые люди...

И партию, которую мы вели с генералом Айтора, руководящим атакой, мне удалось выиграть с блеском.

От такого контроля захватывало дух! Непередаваемые ощущения, да... Смесь восторга, власти, упоения, страха и понимания того, что одним взмахом руки на смерть идут сотни, тысячи людей...

Это было невероятно волнующе и, одновременно — пугающе.

Но я справился. Я делал всё, чтобы погибло как можно меньше моих людей. Остановил прорыв имперцев, оттеснил их и закрепил войска на тех же позициях.

При поддержке кейласов и больше шести сотни хррашей, ведомых Дум-Думом, которых я перекинул к горячей точке меньше чем за два колокола, мы оттеснили нападавших и не позволили им занять стратегически важные позиции.

По сравнению с десятью тысячами имперцев, погибших при атаке, я потерял всего четыре тысячи человек, три сотни летунов и две — хррашей.

И это была небольшая цена...

Но я подозревал, что этими неожиданными ударами по Ялайскому королевству Айтор не столько рассчитывал одержать победу, сколько проверял мои силы, резервы и возможности...

Прямо сейчас мой кортеж въезжает во временный лагерь, разбитый на берегу реки выше куч трупов. Солдаты встречают нас одобрительными и воодушевлёнными возгласами, приветствуя своего владыку. Они уже знают об успехах у Аларского перешейка, и теперь искренне верят, что мы уже победили...

Наивные...

Полагают, что два сражения изменят ход всей войны... А вот я, успев немного узнать Айтора и его нынешнюю политику, сильно в этом сомневаюсь. Император наверняка задумал ещё не один ход, о котором я пока не подозреваю.

Но о котором надеюсь выяснить хоть что-то прямо сейчас, благо здесь пленных захватили немало.

— Даже не верится, что сюда отправили ополченцев... — замечает едущий чуть позади Тормунд.

— Что, здоровяк, всё ещё никак не можешь поверить, что Император не такой уж и светлый? — обернувшись, надменно спрашивает Айрилен.

Тормунд, сцепив зубы, качает головой.

— Я не про это. Просто не понимаю, зачем было бессмысленно жертвовать таким количеством людей!

— У всех действий Айтора есть смысл, — замечаю я. — Сейчас он прощупывал наши силы. И исходя из полученных знаний будет выстраивать дальнейшую стратегию.

Именно магесса окончательно повлияла на изменившееся мировоззрение Тормунда. Да, бывший друг говорил с пленными «чёрными», имперскими солдатами и беглыми магами, но всё равно сомневался в моих словах.

А уж когда узнал, что в теле «госпожи Канти» находится совершенно другая женщина, и вовсе обвинил меня во всех смертных грехах. Снова.

Однако Айрилен (спасибо ей за это) быстро взяла дело в свои руки. Она рассказала Тормунду о том, какой Айтор на самом деле, рассказала о том, как сейчас действует армейское руководство Империи, рассказала об экспериментах с Этерниумом, рассказала о том, что случилось во время нашей с Айтором встречи у Ай-Шадзул и о том, как он убил её.