Не время для героев. Том 4

После прибытия Торса я ускорил темпы эвакуации. Благодаря кораблям северян, нам удалось увеличить поток беженцев и наладить перевозку людей, однако на всех времени не хватило. А потому погрузка последних жителей Ялайского королевства, бежавших от порождений Этерниума, продолжалась даже сейчас — во время атаки на город.

Точно также, как и переброска мирного населения через портал, установленный в том же порту.

Сам северянин, отправивший своих людей на Сонный остров вместе с моими, также отказался покидать Терразор вместе с ними. Он горел желанием защищать свой народ — а потому вместе с “ближниками”, как он их называет, сейчас сражается где-то в южной части укреплений, опоясывающих мою столицу…

Ещё одна волна нападающих тварей отвлекает меня от мыслей. Их становится всё больше и больше — с самого раннего утра, с тех пор, как первые порождения Этерниума появились в видимой близости от города, их количество продолжает увеличиваться.

Ну а сейчас за мразями, прущей на город со всем сторон, не видно даже земли...

— Стреляйте, стреляйте!

— Ма-а-а-аги! Общая атака!

— Товсь! Залп!

— Пятая западная башня просит о помощи! Туда, все туда!

— А-а-а-а-а!

Отдалённо напоминающие людей склизкие мрази валом прут к стенам и карабкаются друг по другу — горы тел растут с такой скоростью, что мы не успеваем их сносить — ни огнём, ни оружием, ни магией…

Я вижу, как на стене, в окружении мечников сражается Норман. Брат, вернувшись после нашей стычки в Империю, и увидев, что творит Айтор, довольно быстро понял, что я был прав. А когда нашу семью объявили предателями, и отца с Роббом взяли в плен, Норман бежал на юг, не имея возможности присоединиться к моей армии. Зато такая возможность появилась у него, когда мир раскололся…

Рядом с братом — Сейран и его отец. Они словно не сражаются, а танцуют — машут парными клинками, рассекая плоть выскакивающих на площадки тварей… Миг-другой — и поток порождений Этерниума увеличивается! Они с хрипами переваливаются через парапеты, разделяют моих воинов, забрызгивают всё вокруг вонючей жижой и кислотой, растворяющей даже камни… Нормана с Сейраном оттесняют в мою сторону, а Эльхана и Хамдана — к башне, которая уже начинает полыхать…

Гойц, находящийся между нами, направляет нескольких колдунов на помощь отступающим солдатам, а я вновь концентрируюсь на ударах, которые мы наносим по всё прибывающим тварям…

Многоножки размером с трёх взрослых мужчин взбираются по отвесным стенам. Похожие на жаб-переростков твари с размаха впечатываются в городские укрепления, выбивая из них здоровенные куски камня. Похожие на пауков твари с отростками-руками выламывают огромные булыжники из земли и швыряют их в защитников города. Высокие трубчатые порождения Этерниума без всяких конечностей, оставляя за собой гнилостный след, медленно приближаются — и из них раз за разом бьют молнии дикой магии. Преодолевая огромное расстояние, они попадают по постройкам и нашим колдовским щитам…

Мы не продержимся два колокола... Просто не продержимся... Десять тысяч защитников города не смогут сдерживать эту орду столько времени. Нас слишком мало...

А уж когда за метелью, укрывающей большую часть порождений Этерниума, проступают фигуры, подпирающие само небо — у меня не остаётся никаких сомнений.

Колоссы, которых я боялся больше всего, добрались до Терразора...

— Хэлгар! — рядом появляется Норман в тяжёлом стальном доспехе и с мечом, заляпанным чем-то чёрным. Волосы растрёпаны, глаза выпучены, лицо измазано какой-то грязью. Рядом с ним — Сейран, не менее грязный, со своими неизменными короткими клинками. — Они прорвались! Они прорвались у пятой западной башни! Мы сдерживали их, но какие-то летающие твари набросились на колдунов, и...

Грохот за спиной отвлекает брата. Та часть стены, на которой он сражался, в нескольких сотнях шагов от нас, взрывается ворохом каменных осколков. Башня, о которой говорит Норман, оседает, теряясь в густой пыли.

— Там мой отец! — пронзительно кричит кехару, перекрывая грохот взрыва. — ОТЕ-Е-Е-ЕЦ!

Тут же раздаётся дикий вой и из не успевшего рассеяться густого облака пыли выскакивают окровавленные твари, напоминающие собак. Их несколько десятков, и они несутся по широкой верхней площадке городских укреплений, набрасываясь на солдат и магов.

Вспыхивает паника.

Обороняющиеся на этом участке стены сосредотачиваются на прорвавших оборону отродьях и отвлекаются от тех, кто лезет на стены.

Плохо, очень плохо...

Сейран, с дорожками слёз на грязном лице, рычит словно дикий зверь и рвётся вперёд, но я успеваю ухватить его за плечо.

— Стой!

— Там мой отец!

— Ты не прорвёшься через них! Там сейчас окажутся тысячи новых тварей, Сей! Ты погибнешь!

— Я отомщу!

Я не успеваю ответить.

— Вместе! — кричит Гойц своим магам, находящимся на полпути между тварями и мной, и мощная волна тьмы проносится по парапету в сторону разрушенной и захваченной башни, выжигая всех, кто оказывается на её пути.

И своих, и чужих...