Не время для героев

Долго игрался с мечами. А как ещё можно назвать занятие, когда подросток фехтует с воздухом, делает финты только лишь ради того, чтобы потешить самолюбие? Что-то вспоминать не требовалось. Я прекрасно знал, как отвести удар, как выполнить контрвыпад, как наиболее эффективно пользоваться достоинствами стиля с двумя клинками. Тренировка бы не помешала, но сейчас не хотелось.

Мысли… Они не позволяли просто жить и готовиться к тому, что задумал Саня. В первую очередь, мысли о Даше. О родителях. Потом о том, кто я такой. Разумом понимал, что помнящий. Но сердцу этого осознания не хватало. Хотелось знать, хорошо ли собираюсь поступать, встав на путь борьбы с пресекающими. Хотелось знать, зачем мне дан этот дар — помнить прошлую жизнь.

Саня куда-то ушёл, оставив мне денег на еду и развлечения. С финансами он проблем не имел. Это точно. Чересчур легко расстался с деньгами, которые было суждено промотать в ближайшие дни. Я хотел поговорить, но он сказал, что вернётся вечером, тогда всё и обсудим. Пришлось смириться.

Я сидел на диване и переключал каналы телевизора. Желание начать знакомство с городом росло с каждой секундой. На одном из федеральных каналов шли новости. В автокатастрофе погибла восходящая звезда, которую называли приемником школы Джексона. Интересно, а погибни сам Майкл, сколько бы о нём вспоминали? Не фанаты. Те ладно… Журналисты. Долго, наверное. Как ни крути, а Джексон — король поп-музыки. Звезда. Герой. И самое обидное, что в России тоже бы нашлись люди, скорбящие о смерти человека, который "стал белым". Звезда. Сколько скандалов вокруг него? Все, наверное, уже со счёта сбились, но всё ещё обсуждают. Противно. Я переключил телевизор на другой канал. Реклама какого-то документального фильма:

"Он увидел повисшего на колесе обозрения ребёнка и не прошёл мимо! Он взял камеру и снял всё это!"

На экране появились кадры, которые замедляют скорость крови в венах. Подросток, повисший на прутьях карусели, держится из последних сил. Руки скользят. Он срывается и падает. Зрелище, от которого кружится голова. Ужасная картина. Реклама продолжалась. На экране появился тот самый человек, что снял событие на камеру телефона:

"Такой сюжет можно раз в жизни увидеть! Просто повезло, считаю, что успел достать и включить камеру".

Я нажал на кнопку пульта в очередной раз. Снова чувство тошноты. От циничности в голосе парня, который "не прошёл мимо". Он — герой! Как же. Такой сюжет сумел снять!

Никто не любит цензуру. Не любит, когда ему затыкают рот. Но без цензуры получается что-то вроде этого. Цинизм и грязь, которые рекой льются с экранов телевизоров.

Люди критикуют федеральные каналы за то, что они идут на поводу у власти. За то, что действующие политики контролируют то, что там показывают. Я же предпочитаю слушать ложь, которая приукрашивает нашу жизнь. Я лучше буду смотреть на президента, который ставит на место Запад, чем на людей, которые в прямом эфире выясняют свои отношения с матом и криками. Меня тошнит, когда я вижу по телевизору воспевание штатовских ценностей. Как же! Каждый хочет, чтобы "можно было всё и тебе бы за это ничего не было". Вот только, когда "всё" другого человека затронет тебя, тогда и начинаются крики о неправомерности законов. Тогда и начинаются обиды на власть. На нашу власть. Не штатовскую.

Я выключил телевизор. Зачастую даже в этом ящике умудрялся выискивать что-то интересное для себя. На этот раз не удалось.

Откинувшись на спинку дивана, я снова подумал о Даше. До безумства хотелось связаться с ней. Объясниться. Вот только невозможно это было. Даже не запрет Сани останавливал меня. Осознание, что Даша не поймёт. Не поверит. Как бы сильно ни любила. В подобный бред поверить трудно. А выдумать что-то более подходящее не получалось.

Почему именно я оказался помнящим? Почему не мог просто жить рядом с любимой девушкой? Почему не мог стремиться к большему, используя лишь человеческие возможности? Видимо, не мог.

"Твоя судьба — судьба помнящего". Всплыли в голове слова Сани. И как это было ни тяжело осознавать, он был прав. Моя судьба — судьба одиночки. Нет. Не судьба героя. Я до сих пор не был уверен, что герои нужны людям, что смогу стать героем. Но одно было абсолютно точно. Судьба помнящего — судьба, наполненная одиночеством. Из-за уникальности. Из-за существования пресекающих. Из-за стремления развиваться и приносить пользу другим. Наверное, это было в крови у помнящих. В крови у нас.

Растёр лицо руками и зарёкся не думать больше о Даше, не думать о прошлом. Не жалеть о том, что сорвался с места. Всё равно, как бы того ни хотел, рядом с Дашей мне не быть, к родителям не вернуться. Да и поступить по-другому не мог. Я желал счастья девушке, и стоило надеяться, что она в скором времени забудет повстречавшегося на пути парня. Забудет и встретит другого, который подарит ей счастье.