Не время для героев

Журналисты облепили меня как только я оказался на улице. Они выкрикивали какие-то вопросы. Ни одного из них я так и не услышал. Или не хотел слышать? Недалеко от нас собралась ещё одна кучка людей с микрофонами и диктофонами. Видимо, где-то там находился Санин адвокат.

— Я не хочу отвечать на ваши вопросы, — как можно увереннее произнёс я, но, то ли получилось это не шибко резко, то ли людей не интересовали мои желания, они не отступали и продолжали спрашивать, спрашивать, спрашивать…

Журналистов растолкал мужчина в костюме.

— Алексей, пройдите за мной в машину, — указал он на чёрную иномарку, стоящую неподалёку, — Дмитрий Геннадьевич желает поговорить с вами.

Дмитрий Геннадьевич адвокат. Значит там, в толпе, с вопросами мучают кого-то другого?

Я поспешил вслед за мужчиной, который растолкал журналистов. Они всё-таки оказались вменяемыми и за мной не пошли. Оставили в покое, осознав, что ловить нечего. После предпримут ещё ни одну попытку выйти со мной на связь. Я не скажу им ничего нового. Я сделал то, что хотел и рад тому, что суд встал на мою сторону. Ничего нового.

В машине адвоката не оказалось. За руль сел тот самый мужчина, что проводил меня к автомобилю. Он громко просигналил. Толпа расступилась. Всё-таки они мучили Дмитрия Геннадьевича, который теперь спешил занять место на мягком кожаном сиденье.

— Значит так, Лёша. Я не собираюсь никак подготавливать тебя, поэтому прости меня за прямоту, — машина мягко тронулась с места. — Александр погиб. Случилось это в городе Винске два дня назад. Я вам сразу не стал говорить, чтобы вы дров на процессе не наломали. Вот диск, на нём сюжет из выпуска новостей. Посмотришь, узнаешь подробности. Сейчас все телеканалы и газеты мусолят это событие, не думаю, что у тебя будет недостаток в информации. Я не замечал за ним никаких странностей до этого, — лицо адвоката исказила гримаса отвращения, — но случилось то, что случилось. Он завещал тебе все свои финансы, всю собственность в случае смерти. Вот бумаги, — адвокат отдал мне папку. — Счета в банке, квартиры в трёх городах, машина — всё, что принадлежало ему — теперь твоё. Я всё оформил. Конечно, пришлось кое-где потратиться, но Александр позволил для этого использовать его средства. Тебе осталось поставить несколько подписей.

Я пытался переварить сказанное адвокатом, но это удавалось с трудом. Реакция, что ни говори, стала какая-то заторможенная после оглашения приговора. Я ставил подписи там, где требовал Дмитрий. А в голове только-только начала формироваться мысль, что единственный дорогой мне человек — погиб.

— В принципе — всё. Будут вопросы, звони, мой телефон у тебя есть. Сейчас мы едем к твоей квартире.

Мне показалось, что адвокат сделал особый упор на том, что квартира принадлежала мне. Скорее всего, просто думаю не о том, вот и чудится.

Саня погиб. Как это произошло? Как он, чёрт возьми, мог погибнуть? Неужели пресекающие? В голове крутились мысли, вопросы, но ни один из них я не озвучил Дмитрию. Нужно было посмотреть телевизор. Как можно быстрее, пока пресекающие не добрались и до меня.

Может это вовсе не пресекающие? Тогда как?

— Эй, парень, — щёлкнул пальцами у меня перед глазами адвокат. — Ты в норме?

— Да, да, конечно, — рассеяно отозвался я. — Всё хорошо. Спасибо вам за работу. Я обязательно позвоню.

Машина остановилась возле подъезда, в котором находилась квартира. В это мгновенье она стала самым родным домом.

— Ключи от машины и квартиры, — протянул связку адвокат. — Также паспорт, права и прочие документы, — Дмитрий отдал мне несколько корочек и целую папку документов. — Разбирайся. Машина тут стоит, — кивнул в сторону стоянки во дворе мужчина.

Я принял всё это и вышел из авто.

— Я обязательно вам позвоню, — повторил я, закрывая дверь.

Права. У меня их не было до этого момента. Хотя водить машину я умел. Папа научил. Я раскрыл паспорт. Алексей Ларионов. Судя по новым документам, мне уже исполнилось восемнадцать.

Машина адвоката уже отъехала, а я продолжал стоять во дворе, разглядывая документы. Что теперь делать? Что??

В голове на минуту стало пусто. Я просто смотрел на фотографию в паспорте, не понимая, что хочу увидеть. Казалось, я начал сходить с ума. Ещё чуть-чуть и всё.

Мысль о смерти Сани вернулась, заставив обратить на себя внимание. Я словно очнулся и поспешил в квартиру. Укрыться за дверью, спрятаться от неведомой угрозы пресекающих. Руки машинально проверили наличие клинков за спиной. Они на месте. Куда бы им деться?

Не успели ключи оказаться в замочной скважине, как внутри раздалось поскуливание. Умка скреблась в дверь, чувствуя приближение спасителя, с которым её разлучили, не давали видеться. Она бросилась на меня, как только дверь открылась. Встала на задние лапы, пытаясь языком добраться до моего носа, облизать лицо друга.

— Подожди, подожди, — отмахивался я, пытаясь пробраться в квартиру. Совсем забыл об Умке. Даже решил, что у меня друзей больше нет. Как нет? Если вот, один из них, радуется моему приходу, будто разлука длилась год.