Не время для нежности (СИ)

Фибус не собирался умирать, не попытавшись сделать все возможное для исправления ситуации, как он ее понимал. Готов был зубами камни грызть и рвать на голове последние волосы, только бы использовать призрачный — тонкий, как паутинка — шанс на спасение.

— Я с вами, господин, — склонив голову, сказал Арно. Герхарт повторил жест начальника охраны.

— Тогда нам не помешает легкий перекус, — улыбнувшись, ответил Фибус. — Дорога предстоит дальняя, а мои нервы порядком истощены и требуют срочной подпитки.

Они не брали с собой съестного, но хозяева дома, во дворе которого отряд остановился на отдых, видимо, готовились к завтраку, когда все случилось. У глухой стены, под навесом из прохудившейся в нескольких местах парусиновой ткани, был установлен стол без какой-либо скатерти. По центру столешницы стоял кувшин и широкая тарелка со стопкой припорошенных пылью тонких хрустящих лепешек. К ним не успели даже притронуться.

Фибус приказал накормить воинов, потом, когда пришла его очередь сесть за стол, поинтересовался у Герхарта:

— Ты так и не назвал своих ребят, — сказал он. Герхарт Гнед как раз закончил и уже уходил на периметр, чтобы позвать Арно.

— Разве имеют значение имена мертвецов? — усмехнувшись, спросил «двоюродный племянник».

— Считаешь, что не дойдем?

— У нас очень мало шансов, господин. Но мы будем стараться…

Когда с трапезой было покончено, Тано — варвар несколько ниже, но зато гораздо массивнее Арно, разведал обстановку за калиткой. Вернувшись, он сухо сообщил, что путь относительно чист — можно идти, но нужно быть предельно осторожными. Совсем свежая длинная царапина на его ноге и черная жижа, вязкими каплями стекающая с лезвия меча, красноречиво указывали на то, что вылазка не осталась без неожиданных встреч.

Впрочем, он вернулся живым, а значит, атаковавшее его существо не представляло серьезной опасности.

Вышли похожим порядком: Арно занял место погибшего Квола, справа. Несколько раз на дорогу выскакивали двухвостки. Нападали по три-четыре особи — не таясь. Старались взять нахрапом. Твари уходили в преисподнюю так и не вкусив человеческой крови.

Воины быстро учились. В каждой новой стычке с непривычным врагом люди расправлялись все ловчее. Твари пытались навести морок на отряд, имитируя плач ребенка в подвале цирюльни, но были буквально растоптаны подкованными сапогами — в грязное месиво.

Порой Фибус чувствовал себя неловко из-за того, что не может хоть как-нибудь помочь бойцам. Трость-копье с граненым наконечником в его руках служило больше для самоуспокоения, чем представляло реальную угрозу нападавшим. Древко то и дело старалось выскользнуть из рук, ладони потели страшно.

Однажды, значительно удалившись от погибшего района, они вышли на гнездовье богомолов — каким-то образом удалось зайти тварям в тыл. Те не сразу заметили людей; сгрудились посреди проспекта увлеченные трапезой. Сквозь обесцвеченную полупрозрачную плоть чудовищ явственно проступали очертания того, что послужило им пищей. Сзади кто-то глухо выругался, зажал себе рот рукой, стараясь сдержать рвотные позывы.

Не вышло, твари обернулись на звук. Отбросив окровавленный ботинок в сторону, ближайшее насекомое рванулось вперед. Движение оказалось настолько стремительным, что фигуру на мгновение размазало в воздухе.

Лориани швырнули куда-то назад. Сделав пару неуверенных шагов, пытаясь удержать равновесие, он споткнулся. Обдирая колени и локти, кубарем покатился по пересохшей земле. Когда поднял голову, заметил как Арно помогает человеку Герхарта вытащить рогатину из нанизанного на нее, словно мясо на шампур, богомола. Клинки не способны взять броню твари, но никто еще не научился преодолевать закон сохранения энергии и останавливаться мгновенно. Очерненное склизкой кровью древко жестко застряло меж грудных пластин и не желало покидать сердце твари, словно жаждало выпить его до дна.

Тем временем еще два богомола гигантскими прыжками помчались к людям.

Ну… Как помчались…

Присели, выпрямились — и вот уже они поводят усами в нескольких метрах от первого воина. Щелкают жвалами в предвкушении пиршества.

Ближайший из них подступается к бросившему рогатину Арно. Изрыгая проклятие на родном языке, варвар делает выпад, стараясь достать уязвимую шею чудовища. Но клинок проходит мимо цели, отсекая ус чуть выше головы. Богомол взбрыкивает, молотя передними лапами в воздухе, которые, судя по острым шипам, ничуть не хуже ножей промышленной мясорубки. Град ударов заставляет Арно потесниться.

На помощь ему приходит Квол. Заходит в тыл чудовищу и ловким движением просовывает лезвие клинка меж пластин огромного брюха. Душераздирающий, почти человеческий крик оглашает округу. Разбрызгивая мгновенно темнеющую на воздухе кровь, чудовище делает разворот — взятый на излом клинок, застряв в пластинах, вырывается у из рук варвара. Человек готовится к смерти.

Но Арно, уличив момент, тут же скачками взбирается по спине богомола, и в прыжке, режущим, сносит белесую голову.