Не время для нежности

Отребье из подворотен решило воспользоваться суматохой затопившей город. Наверняка, цель их не случайна — рядом открыта дверь. Давно поджидали хозяйку, да только сейчас представился удобный случай.

Держась стены и тени матерчатых навесов, обошел их кругом. Ребята не отвлекались, стараясь поскорее совершить задуманное. Стражи видно не было. А нашлась бы поблизости, давно б явилась на подозрительный шум. Подобрав с мостовой камень, прицельно запустил в толпу.

Он мог бы отправить в полет последний мешочек с зельем вызывающим зеленый туман, надежно обезвредив всех пятерых до следующего утра, но подумал, что справится собственными руками. Тогда не придется отдавать алхимику кровно заработанное серебро.

Пыхтевший над юбками молодчик вскрикнул резко, схватившись за спину. Упал на землю, жалобно застонав. Четыре головы завертелись в поисках дерзкого наглеца, враз посмотрели в сторону Рики. Один остался держать девчонку, прижав к ее груди нож, чтобы не трепыхалась; другие встали и, не колеблясь, пошли на обидчика.

— А ты не такой добрый человек, — сказал знакомый голос, — как показалось вначале.

— Зло во плоти, — усмехнулся Фрид, готовясь к удару.

— Оно надо тебе? Шел бы своей дорогой, отпустили… видно, зря.

— Исправляй ситуацию, зачем дело стало?

— Во, люди пошли — ничего не боятся…

Смачно сплюнув под ноги, парень ускорился. Одновременно с ним набросились с двух сторон его подельники. Ножи в их руках — самодельные, но вполне годные для недолгого боя — тускло блестели в набирающих силу солнечных лучах. Фрид отступил назад, шагнул в сторону, выводя нападавших на одну линию, чтобы мешались и путались друг у друга под ногами.

Первый сделал попытку приблизиться, но меч в руке наемника нацелился ему в живот. Тот замешкался, не желая оказаться куриной тушкой, насаженной на вертел. С ходу на парня налетел второй. Воспользовавшись моментом, Фрид зашел сбоку и ударил его эфесом в лицо, разбивая губы в кровь. Угрожая, повел лезвием в направлении третьего, который держался немного поодаль.

Освободившись от помехи сзади, первый нападавший — сгорбленный и подобранный, как вознамерившаяся совершить бросок змея — неожиданно распрямился. Нож в руке, вспоров воздух, скользнул по жилету. Оставил на дубленой бычьей коже длинный белый росчерк. Шагнув навстречу, Рики ударил его под дых свободной рукой. Снизу-вверх. Судорожно вдохнув, уподобившись рыбе выброшенной волной на берег, парень сложился пополам и рухнул под ноги.

Рики мог бы кружить вокруг них дольше, не вступая в бой, изматывая противника, но время поджимало — следовало действовать быстро, решительно. Бандит с разбитым лицом, прокричав что-то ругательное, словно обезумевший зверь бросился вперед, но будто на невидимую стену напоролся. Содрогнулся всем телом, когда его подбородок встретил на пути сжатый кулак. Клацнув зубами, повалился к своему товарищу.

Третий ждал на безопасном расстоянии, затравленно поглядывая то на меч, то на людей, скорчившихся в пыли. Нож, дрожа, кочевал из руки в руку. Продляя агонию, Рики добавил ногой тому, что пытался обрести способность нормально дышать. Отшвырнул выпавшую из его руки железку — подскакивая на выбоинах, оружие застучало по камням. Повторил для острастки первому, сбитому камнем.

Выругавшись грязно, все еще стоявший на своих двоих парень развернулся и бросился вдоль улицы, прочь от опасного незнакомца. Через несколько секунд его силуэт растаял вдали.

Опустив меч, Рики вернулся к девушке. Зареванная, она теперь молчала. Широкие, полные ужаса глаза над пальцами, заткнувшими рот, с надеждой смотрели на возможного спасителя. Кургузый мужичек за ее спиной нехорошо щерился серебряной фиксой на верхнем резце.

— Ты мне не нужен, — сказал Фрид. — Она — тоже.

— Так и шел бы своей дорогой. Мы тебе путь не пересекали, — сказал другой хрипло. Он вышел из открытой двери и теперь спускался по лестнице, всем весом опираясь на трость.

Этого Рики Фрид раньше не видел: ему было далеко за шестьдесят — небывалый возраст для людей лихих, родом из подворотен Сар-города. Среди нечистой на руку братии в жарком южном краю Разделенного мира вообще редко кто доживал до столь почтенных седин. Шею старика уродовал старый рваный шрам, несколько пальцев левой руки были неестественно скрючены — так бывает, когда повредят сухожилия. У груди он держал сундучок из почерневшего дерева, крепко прижав его к серой тунике. Углы и грани сундучка были украшены витиеватым узором серебряной нити — явно, не с собой притащил.

— Ребята твои должного уважения не проявили… навязчивые чересчур — решил проучить.

— Живые?

— Придут в себя быстро, если не из стекла сработаны.

Старик глянул на подопечных — те вяло шевелились в пыли. Один, поддерживая обеими руками гудящую голову, пытался подняться с четверенек, но ему никак не удавалось сделать это.

— Ирхай где, — бросил старик поверх голов. — Сбежал? Ладно… отыщется. Брил!

Прятавшийся за живым щитом мужичек вопросительно глянул на патрона.

— Отпусти ее.