Не время для нежности

Естественно, Мартина не восприняла всерьез недавнее предложение, и оставлять хозяйство на попечение Гунара не спешила. Считала она, вероятно — не без причин, что Гунар будет работать по дому без должного рвения. «Вы, мужики, одинаковы», — всем видом выказывала она. Боялась, что тот до безобразия распустит домашнюю обслугу. А ведь ей пришлось потратить немало времени, чтобы взрастить в людях с улицы семена необходимых качеств.

На резонное возражение Лориани, что срок, на который придется оставить имение, достаточно невелик, домоправительница обидно рассмеялась, и мимолетно добавила:

— Заблуждаешься, милый! На то, чтобы превратить уютное гнездышко в безобразный хлев, вам достаточно одного часа…

Прямо женщина не говорила, но Фибус решил, что во фразе содержится толстый намек на позавчерашнюю ночную попойку. Он и сам корил себя за недоразумение и постыдное слабоволие — сдали нервы, но когда об этом напоминает близкий человек… Особенно, если ты к нему неравнодушен и питаешь высокие, нежные чувства…

Больше он эту тему поднимать не решался. Вошел в дом, силой отволок ее в комнату, заставив сменить наряд на выходной, а потом молча, не обращая внимания на слабое сопротивление, затолкал в экипаж, который два часа ожидал их у ворот владения.

С одной стороны, Фибус понимал Мартину — роднил их между собой одинаково качественный подход к делу. С другой — он знал, что обоим жизненно необходим отдых. Хоть бы и такой незначительный, как гулянье меж швейных мастерских с одновременным посещением расхваленных магазинчиков дамской одежды.

Не волновало его, что женщина в будущем едва ли наденет и десятую часть от совершенных покупок — некогда ей выходить в свет, но тот терапевтический эффект, который оказывало общение в непринужденной обстановке, был неоценим. Он чувствовал, как улетучивается хандра, а в тело словно бы вливаются свежие силы.

— Как тебе этот жакет? — задумчиво пробормотала Мартина, вертясь у зеркала. — Вроде бы и притален безупречно, и цвета слоновой кости, как я хочу — он нынче набирает популярность, между прочим… а полнит, не правда ли, дорогой?

«Не правда», — подумал Лориани. И фасон и цвет пришлись ей как нельзя кстати. Сказал:

— А, верно. В плечах, будто тоже жмет, — поддержал он ее игру. — Тесноват, однако… По-моему, через дорогу видел я точно такой, чуть темнее. Он должен лучше на тебе сидеть.

— Вы о «Павлине серебряном»?! — всплеснув руками, встрял в разговор продавец — длинный и худой хлыщ, вытянутый по струнке. — Да там шерсть никудышная совсем! Экономят на хорошей нити… А у меня-то, гляньте — мягкая: чистый аданайский барашек с легкими вкраплениями первосортного хлопка.

Элегантным движением помог Мартине снять жакет.

— Вы не думайте, что клевещу на конкурента, — сказал он, изобразив на лице раскаяние, — но и шьют их абы как: и стежки и обметка — все хуже. Только у нас вы…

— Пойдем, дорогая, — сказал Лориани, поднимаясь и беря Мартину под руку — трость ударила в пол. — День только начался. Мы обязательно отыщем то, что придется тебе впору… За адекватную цену, конечно же…

— Хорошо, — сник хлыщ, когда увидел, что парочка престарелых покупателей твердо решила уйти ни с чем, — я сделаю вам скидку… Но исключительно из симпатий к уважаемой супружеской чете!

— Ну, не знаю… — словно нехотя сказала Мартина. — Могу я вновь его примерить?

— Конечно! — просиял продавец. — У нас множество моделей от прославленных мастеров Сар-города: обязательно подберем то, что будет сидеть на Вас идеально.

— Тогда подайте и эту шляпку, пожалуйста.

— Всенепременно…

Фибус наблюдал за женщиной, которой удалось на время забыть о маске суровой домоправительницы, — и мысленно улыбался. Он не был скрягой и с радостью оплатил бы любой ее каприз — сумма, потраченная на тряпки, волновала его куда меньше представившейся возможности на краткий срок отвлечься от дел насущных. Однако решил поддержать ее. Давно он не видел Мартину такой счастливой.

Оставив женщину у примерочной, он вышел на улицу. Под раскинувшимся над входом в лавку брезентовым пологом было душно, но охрана не выказывала усталости и недомогания. Арно в компании доверенных людей — таких же угольно-черных, как и сам — дежурил у дверей снаружи, привычно сверля взглядом приближающихся прохожих. Те, завидев издали уроженцев пустынь, старались обойти магазинчик стороной.

Избежав рабской доли, южане преданно отрабатывали кусок хлеба выделенного на их содержание, за что и были любимы многими. И государевы люди, и другие — попроще, с радостью брали на службу подобных им.

Не страшась, что его признают — «тупичек» было решено посетить без помпы, инкогнито, — Фибус подошел к колоритной троице.

— Как у нас дела? Еще не начинали? — спросил он у Арно.

— Тишь да гладь, — ответил тот. — Стражи рядом почти нет. Те, что мелькают на выходе, словно мухи снулые. Ждем…

— Примерно с час тут еще покрутимся, и, если так же тихо будет — возвращаемся, — сказал Лориани. Задумчиво пробормотал: — Надеюсь, я не ошибся в выборе исполнителей…