Не время умирать

– Пить дай! – крикнул он срывающимся голосом. – Ты обещал меня не пытать! Дай воды, сука!

Книжник встал, не говоря ни слова, подошел к пленнику и сунул ему в лицо флягу с водой. Вождь присосался к горлышку, как голодный клоп.

– Попил? – спросил Тим спокойно. – Вот и хорошо… Что было дальше?

– Ничего, – буркнул Бегун.

Книжник качнул головой.

– Я не о том. Когда тебе стало плохо?

– А мне и не было хорошо! – огрызнулся Бегун. – Я ссал кровью! У меня половины зубов нет! Или так недостаточно херово?

– Ты живой, – сказал Книжник. – А это на одну жизнь больше, чем тебе положено. Она умерла, а ты, тварь, все еще живой…

– Я еще тебя переживу, Червяк.

– Посмотрим. Сколько инъекций ты сделал?

– Чего-чего я сделал? – презрительно протянул Бегун.

– Уколов, – пояснил Тим. – Сколько раз ты колол себе лекарство?

– Три.

– Когда Беспощадный вернулся в первый раз?

– В Горячих Землях. Меня скрутило так, что я дышать не мог.

– А когда во второй?

– Уже здесь.

– Третий?

– Полторы руки назад.

– Семь дней, значит? Каждые семь-восемь дней? Тебе все время одинаково плохо? – спросил Книжник. – Каждый раз одно и то же?

– Иди на хуй, – сказал Бегун и сплюнул под ноги кровавый сгусток. – Хочешь, чтобы я с тобой дальше говорил, – давай жратву и питье.

– Ты уже попил.

– Воды жаль?

– Всего для тебя жаль.

Стало совсем темно. Снаружи ночной сумрак разгонял свет восходящей луны, до нее еще не успели добраться наползающие со стороны болот облака, а в автобусе тени стали чернильными и заполнили все свободное пространство.

Книжник осмотрелся, не обращая внимания на злобные взгляды вождя, стреножил лошадь, чтобы не ушла далеко, сложил свой груз на одном из задних сидений и принялся устраиваться на ночь, примостив седло под голову. В автобусе было теплее, чем снаружи, но все равно очень холодно, даже в спальном мешке.

Тим покрутился немного, потом все-таки встал и накрыл вторым спальником Бегуна.

Тот ухмыльнулся.

– Что ж ты покойника жалеешь?

– Если что, то я тебя убью – не холод.

– Так развел бы костер, погрелись бы.

– Если огонь заметят, то мы не доживем до утра. У меня другие планы.

Бегун посмотрел на Книжника заплывшим глазом, над которым нависала рассеченная бровь.

– Срал я на твои планы, Книжник. Если бы она выбрала меня, а не тебя, – сказал он вкрадчиво, – то была бы жива. Это ты убил ее, Червячок.

Он ждал взрыва эмоций, но Тим просто смотрел на него стеклянным взглядом и молчал, ожидая продолжения спектакля.

– Ну, что ты на меня пялишься, удолбень? – крикнул вождь. – Ты убил ее! Понял! Будь челом! Отстрели мне яйца! Или хоть ударь меня!

На лице Книжника на миг отразилось желание выполнить просьбу, но он сдержался. Закрыл глаза, несколько раз глубоко вздохнул, а потом повернулся и залез в свой спальник.

– Утром я тебя покормлю, – пообещал Тим, устраиваясь в мешке поудобнее. – Советую поспать. Дорога длинная. Я тебя на горбу нести не собираюсь.

– Хер я с тобой куда пойду!

– Пойдешь, – сказал Книжник, закрывая глаза. – Не пойдешь целым – пойдешь по частям. Ты не сомневайся, Бегун, я сделаю, что обещаю.

Бегун снова засмеялся, на этот раз печально.

– Кто бы мне сказал, что это ты… Я бы ему в глаза плюнул!

– Привыкай, – отрезал Тим. – И закрой наконец-то свой поганый рот! Дай поспать!

– Сдохни первым, Книжник! – прошипел Бегун.

В темноте этого было не видно, но по щекам вождя, прожигая дорожки в корке запекшейся крови, лились горячие злые слезы бессилия.

Глава 5 Список мертвецов

К полудню туман рассеялся, и на низкое серое небо выползло мохнатое зимнее солнце, но теплее не стало. Все вокруг покрылось выпавшим под утро инеем, плотным и белым, как молочная пенка.

Выходить затемно не стоило, поэтому Книжник решил пуститься в путь только с рассветом, когда серый и плотный туман начал заползать в траву на обочинах.

Трава похрустывала под подошвами теплых ботинок (у Тима за всю его жизнь не было такой удобной обуви), и этот хруст был единственным звуком, нарушавшим осеннее безмолвие на заброшенном шоссе. Книжник помочился на колесо грузовика, не забывая еще один урок Белки: беспомощнее всего чел спящий и справляющий нужду.

Лошадка от холода не пострадала, казалась бодрой и отдохнувшей и охотно подставила под седло свою широкую спину. А вот Тим и Бегун за ночь продрогли до костей, несмотря на спальники. Книжник дал Бегуну оправиться, правда, под прицелом автомата и со стреноженными лодыжками, а потом снова стянул кисти вождя пластиковой лентой.

Завтрак вышел скудным и коротким. Припасы Книжник разделил поровну с пленником. Перемалывая зубами жесткое вяленое мясо, Тим прикинул остатки съестного и покачал головой. На том, что оставалось в рюкзаке, даже пару дней не протянуть. Выход один – охотится, но охотник из Книжника был еще тот! Он, конечно, научился ставить петли и мастерить ловушки еще в Парке, и рэббитов в этих местах было как грязи, но силки далеко не всегда полны, и если постоянно шариться по округе в поисках добычи, то тут недолго и самим стать дичью.