Не ври мне

Я сделала глубокий вдох. Стивен — выдающийся пианист, а также мужчина, с которым в прошлом я провела не одну страстную ночь. Он был одним из многих талантов, представленных Тито. И не он единственный, кто желал исполнить аккомпанемент, призванный подчеркнуть звучание моей скрипки. Но Тито хотел заполучить его любой ценой. Сначала я опасалась, что сам факт интимной близости может вызвать у нас проблемы, но, к счастью, этого не произошло.

Шаг за шагом мы приближались к сцене. Обычно, когда я выступала с парижским оркестром, с которым сотрудничала, за кулисами всегда царило оживление. В этот раз всё было спокойно, словно мир затаил дыхание в ожидании меня. Стивен стоял у края занавеса. Он разглядывал публику, как мы часто делали вместе, но сегодня вечером я поняла, что не могу вести себя так, как всегда. Моё тело превратилось в сгусток эмоций, готовых вот-вот вырваться наружу. Если это произойдёт в нужное время и в правильном ключе, — концерт станет замечательным. Незабываемым.

— Наслаждайся моментом, — посоветовал Тито, — живи на полную катушку и не бойся.

Я закрыла глаза и пошевелила пальцами, чтобы снять напряжение. Мне было жарко. Занавеса из красного бархата было недостаточно, чтобы заглушить гул зрительских голосов.

«Вдох. Выдох. Вдох. Выдох».

Я подождала, чтобы немного успокоиться, восстановить контроль. Затем снова открыла глаза и благодарно улыбнулась Тито.

— Это для тебя, — сказала я с уверенностью, что он поймёт. Если бы не Тито, если бы однажды давным-давно он не взял на себя заботу обо мне и не пообещал моему отцу помочь мне осуществить мою мечту, у меня бы ничего не получилось.

Я повернулась к нему спиной и вышла на сцену. Ступала осознанно, желая убедиться, что я там, что я готова. Каблуки постукивали по дереву. Стивен спокойно сидел за роялем и кивал головой в знак приветствия и добрых пожеланий. Я взяла скрипку — непокорную красную Amati — и позволила ей вздрогнуть под светом театральных ламп.

Это было замечательно. В отличие от других скрипок, она была неумолима: если на ней не играли должным образом, музыка застревала в корпусе и теряла всю сладость. Для того чтобы заставить струны вибрировать в полную силу, требовалось приложить немало усилий, в то время как простого отвлечения было достаточно, чтобы потерять магию трения между струнами и смычком.

Я искала в себе эмоции, необходимые для того, чтобы заставить инструмент «петь» наилучшим образом. За закрытым занавесом шумела публика, в зале гас свет. На одно крошечное мгновение у меня создалось впечатление, что я оказалась в нужном месте в нужное время. Затем я поняла, — наступила тишина, занавес открывается. Полузакрыла глаза, сопротивляясь софиту, который падал на меня и мешал различать лица в зале. Я сильно сжала смычок и высоко подняла голову.

В груди бешено билось дыхание. Я почувствовала удушье в горле, но не остановилась. Положила скрипку на плечо. Я приготовилась дать жизнь единственному инструменту, способному одновременно и ласкать, и разбивать сердца, ибо его струны, вибрируя, заставляли трепетать души слушающих.

«Это мой момент».

Сказала это себе раз, два, сто раз. Я оставила все сомнения и страх. И вся отдалась тем, кто слушал.

Глава 6

Миранда

Грохот аплодисментов застал меня врасплох, как и само окончание выступления. Игра на такой скрипке, как моя, требует много энергии, но сегодня вечером произошло нечто волшебное, пока я стояла на сцене. Я не чувствовала усталости или напряжения. Я полностью отдалась музыке и даже забыла, где нахожусь и что делаю.

— Ты была великолепна! — откуда-то крикнул Тито. Я повернулась на звук его голоса и поискала большую тёмную голову среди персонала, суетящегося за кулисами. Тито был мужчиной не особенно высоким, но хватало одного его присутствия, чтобы заставить других уступать ему дорогу, когда он проходил мимо. Наконец Тито добрался до меня. Он взял меня за руку и потащил прочь в сторону гримёрки. Я даже не заметила, как кто-то закрыл передо мной занавес.

— Журналистка из Le Monde, которую я пригласил, заверила, что завтра напишет о твоём концерте… Она даже попросила разрешения взять у тебя интервью! А зрители, ты их слышала? Все полны энтузиазма! На следующие концерты я ожидаю аншлаг.

Я впала в некий транс. Я так усердно репетировала перед этим выступлением, что ноты звучали сами собой. Я играла, не заботясь о том, какой произвожу эффект. В тот момент, когда смычок скользнул по струнам, я почувствовала, как внутри меня что-то завибрировало, и всё остальное растворилось в воздухе.

— Мы должны найти Стивена и отпраздновать! — Тито продолжал говорить, но я его не слышала. Я дышала. Следовала за ним.

Тито широко открыл дверь гримёрной, приглашая меня войти. Платье, в котором я пришла, лежало брошенным на стуле вместе со всем, чем я была, когда не играла. На мгновение я почувствовала странное ощущение, будто нахожусь в незнакомом теле. Посмотрела в зеркало и не узнала своё отражение. Тито взял меня за плечи, заставляя обратить на него внимание.

— Эй, ты в порядке?