Не все были убийцами

“Уверяю вас, это было предупреждение. Он, наверное, о чем-то догадывается. Фрау Нихоф, к этому нужно отнестись со всей серьезностью! Если за вами следят, то, конечно, вашим окружением тоже интересуются”.

Однако опасения Карла Хотце не обеспокоили Кэте. Наоборот, она устроила у себя в лагере большой прием. Поводом для этого послужил день ее рождения. Эрна Нихоф тоже приехала. Она привезла с собой целый ящик французского коньяка. “Наверное, из Парижа”, - подумал я.

Сидевший во главе стола эсэсовский офицер, начальник лагеря, поднялся и произнес тост в честь сестер Нихоф. Оба Редлиха, Рольф и его отец (они тоже были приглашены и, как ни странно, откликнулись на приглашение), как зачарованные, наблюдали за происходящим.

“Дорогая Кэте Нихоф, вы - непревзойденный мастер своего дела. Офицерский состав Кепеника предложил оборудовать в этом лагере столовую для заслуженных членов нашей партии и взять на себя заботы по ее обслуживанию, сняв с этой работы чехов”.

Кэте засмеялась. “Тогда и деревообделочные работы некому будет выполнять”.

Заявление Кэте ничуть не смутило начальника лагеря. Он отпил глоток из своей рюмки и продолжал: “Я говорю совершенно серьезно. Кэте, мы действительно заинтересованы в том, чтобы перевести вас на работу в Губен, в наш лагерь по подготовке военных кадров. Наших ребят кормят куда хуже, чем чехов здесь. Я полагаю, что они заслужили лучшего. Ведь эти молодые люди - новое поколение, они вместе с нами будут защищать родину от нашествия русских, сражаться за нашу окончательную победу. Подумайте над этим предложением, Кэте, и не заставляйте нас слишком долго ждать! А вас” - обернулся он к Эрне Нихоф - “я как нашего товарища по партии попрошу воздействовать на сестру. Это в интересах всех нас. Без сомнения, в нашем лагере она сможет проявить свои профессиональные и организаторские способности еще лучше. Я пью за здоровье именинницы!”

Все присутствующие присоединились к тосту. Моя мать и Кэте сидели по обе стороны выступавшего, и он тут же втянул мать в беседу. Рядом с Кэте сидела ее сестра Эрна. Я украдкой поглядывап на Рольфа, сидевшего рядом с отцом на другом конце стола. Но тот смотрел прямо перед собой, не удостаивая меня взглядом.

“Если оба что-нибудь сболтнут о нас, вот будет переполох!” - подумал я.

В выходном костюме, с приглаженными волосами старый Редлих выглядел почти элегантно. Рольф, одетый в форму “гитлерюгенда”, тоже имел внушительный вид.

“Что вы на это скажете?” - услышал я вопрос офицера, обращенный к матери.

“На что?” - непонимающе спросила та.

“Кэте могла бы стать для нас добрым гением, родной матерью. А здесь она готовит еду для наших потенциальных врагов. Как вы думаете, что сделали бы они с нами, если бы осмелились?”

“О да, я очень хорошо могу себе это представить”.

“Вот видите, и для этого сброда наша замечательная Кэте должна надрываться! Мы будем поставлять им капусту и картофель, а они пусть сами выберут поваром кого-нибудь из своих”.

“Думаю, к капусте и картофелю можно добавить и немного свинины”.

“Конечно. Почему бы и нет? А поставлять можно из Чехии”. Он засмеялся и поднял свою бокал за здоровье матери, даже не заметив, что ее рюмка оставалась нетронутой.

Я наблюдал за сестрами Нихоф. Прямые, как свечи, сидели они на своих стульях и неотрывно смотрели на мать.

“Кэте”, - обернулся в имениннице офицер. - “Ваша подруга совершенно со мной согласна. Бросьте вы эту кухню! Рано или поздно мы заберем отсюда весь немецкий персонал, кроме охраны”.

“Но ведь охрану тоже нужно кормить!” - вмешалась в разговор мать. - “Не можете же вы поставить поваром кого-нибудь из этих чехов?”

“Чехия всегда славилась своей кухней”, - сказала Эрна. - “Почти каждый чех может неплохо готовить”.

“И деревообделочники тоже?” - спросила мать. Глаза ее сверкали от возмущения. Что это вдруг на нее нашло? Может, мать еще помнит последний разговор с Эрной по телефону?

“Ну что ж, если чехи могут готовить сами, то здесь вас ничто не должно удерживать, Кэте”, - попытался уладить спор офицер. - “Раз чехи могут позаботиться о себе, то, без сомнения, обойдутся без вас, а вы будете кормить наших мальчиков”.

Однако Эрна не унималась. “Конечно, чехи могут готовить сами, но организовать все может только Кэте. Она делает все для того, чтобы хорошо кормить рабочих - ведь для тяжелой работы, которую они выполняют, нужно много сил!”

“Неужели вы думаете, что наши мальчики не нуждаются в таком же питании?” Голос офицера стал резким. От его приветливости не осталось и следа.

“Я думаю, что эти рабочие в конечном итоге работают для нас. В противном случае вы бы их сюда не привезли. И вы прекрасно знаете, что работа, которой заняты эти люди, отнюдь не сахар. А без мало-мальски приличного питания они вряд ли смогут работать продуктивно”.

“Мне странно слышать подобные высказывания от члена нашей партии. Чтобы они бездельничали в Чехии или организовывали там партизанские отряды? Вы забыли, что случилось с Гейдрихом?” В его громком голосе слышалось плохо скрываемое раздражение.