Не все НПС попадают…

И тут Дрозд запел. Это была странная песня, на неизвестном языке, и от неё по телу бежали холодные мурашки. Ветер сорвал с головы наставника капюшон, трепал полы плаща, развевались седые пряди. У него тоже не осталось топора. Но посох… Посох превратился в копьё с наконечником, отсвечивающим голубоватым. По древку пробегали крошечные молнии. Видел ли их ещё кто-то кроме него?

А потом корабли вломились борт в борт.

Петька… он просто делал, как его учили. И делал всё, что мог. Почти на автомате. Бой смешался в хаос ударов, лязг металла, крики, скользкую кровь под ногами. И гром в вышине. Гром в ушах. И хлесткие пощёчины моря. И где-то рядом краем глаза он всё время видел мелькающее смазанным голубоватым шлейфом копьё.

Всё закончилось как-то внезапно. Последнее оскаленное лицо напротив перекосилось и потускнело, и Петька с некоторым удивлением вытащил из оседающего тела свой меч.

Странно, буря, кажется утихает. Волны стали меньше, и в просветах туч можно разглядеть звёзды.

Хирдманы споро вязали живых. Удача — дама капризная.

Ярл Йоран встал перед своими пленниками, чтобы объявить их судьбу, и тут Петька практически перестал слышать, что он говорит, потому что на ярле был его, Петьки, новый плащ с серебряным шитьём, подбитый тёплым голубым песцом. Понятно, что плащ ярлу продали те же даны. И одел он его, скорее всего, чтобы посильнее ткнуть их в грязь носом.

Нескольких пленённых данов потащили в свой же бывший трюм, а ярл обернулся к ним:

— Теперь трэллы…

А вот с трэллами всё было так, как и предполагал Дрозд. Ни один из крестьян не выжил. У мачты стояли двое: Петька, и старик в синем плаще, снова опустивший на лицо капюшон.

И тут Петька совершил, с точки зрения Дрозда совершенно безумную вещь. Он вытер кровь с разбитой губы и шагнул к ярлу:

— На тебе мой плащ.

Над палубой драккара повисла осязаемая тишина… а потом ярл громогласно и хрипло расхохотался:

— А ты и впрямь не трус! Держи! — брякнула, расстёгиваясь, массивная серебрянная фибула, тёплая меховая тяжесть ухнула Петьке в руки, — Наш! — мощная лапища ярла хлопнула по плечу.

Петька удара ждал и почти не дрогнул.

Хирдманы окружили его, хохоча, хлопая по плечам. Лечилку, что ли, потом принять, вся спина же в синяках будет…

И тут кто-то спросил:

— А где старик?.. Он только что был здесь!.. Не упал ли он за борт?.. Уж не дух ли это был? Больно резво он двигался для старика!..

Подозрения не успели разрастись в страхи. Над головами захлопало, с верхушки мачты сорвался и устремился в ночь огромный ворон. В разрыве туч мелькнул второй. И… показалось или впрямь — там, ближе к луне, в туманной мороси, пронёсся всадник на многоногом коне. Или это просто дождевые пряди из туч? Не слишком ли они быстры, чтобы быть просто тучами?..

Ветер донёс отдалённый волчий вой.

Он обернулся к Йорану. На ум, словно само собой, пришло:

— Во́ронов тени черны,

Слаженно волки поют,

Конь многоногий несёт,

Всадника под облака…

Я не знал, что путешествую с Вотаном. Надеюсь, он на меня не в обиде.

К вечеру они пришли в Хольберг, за это время Петьке довелось посидеть на вёслах (два раза стереть руки в кровь и выпить две лечилки), попробовать копчёной кабанятины с пряными лепёшками и чесноком, получить приглашение в хирд (вежливо отказался) и погостить в посёлке (сразу отказываться не стал, но обещать — пока тоже, потому что неизвестно, как оно всё…).

А на причале его встретил Оддгейр — сын Йорана. Как же тесен мир всё-таки, удивительно. Оддгейр сообщил, что в местном переходнике его ждёт куратор. И даже подсказал дорогу.

Для всех игроков странный парень в дорогом плаще пошёл посмотреть деревню — и исчез…

ВОСКРЕСЕНЬЕ. ДИРЕКТОР И КУРАТОР. РАЗБОР ПОЛЁТОВ

— Хочешь послушать, что про вас люди говорят?

— Ты что, Женечка, решила шпионажем заняться? — картинно удивился Дрозд.

— Займёшься тут с вами. Сигурд звонил. Спрашивал, что я знаю про то, что О́дин вернулся в северные земли.

— И что ты сказала?

— Что доподлинно не знаю ничего. Так хотелось тебя поколотить, Ванька, ты не представляешь!

— Так это нормально! Но ты, как взрослая и воспитанная дама…

Евгения Васильевна фыркнула:

— Как взрослая дама я подумала, что от твоего битья никакого толку! Полезла в «Вальгаллу», новости смотреть.

— Что, она жива ещё⁈

— А куда б ей деться, самая большая викинговская болталка! — она многозначительно посмотрела на Дрозда, — Столько всего интересного. Особенно вот это. Специально для тебя кусок записала.

Евгения Васильевна развернула к Дрозду монитор. На стоп-кадре застыли, понятное дело, викинги. Большие волосатые мужики в антураже застолья в длинном общинном доме. Здесь они были при параде — в нарядных шёлковых рубахах, золотых гривнах, толстенных браслетах и кольцах, красивых плащах. Выражения лиц… разнообразные.

— Включай! — скомандовала Евгения Васильевна.

Включил. Сразу стало шумно и как будто тесно.

…