Не все то золото

— Я сегодня пошла оплачивать, как обычно. Захожу, постучала. Наверное, она не слышала стука. Я зашла, а она сразу вскочила из-за стола и с удивлением на меня уставилась. Я себя как-то неловко почувствовала, ну и опустила глаза на стол. А там у нее эти фотографии разложены. Она их, наверное, рассматривала как раз перед моим приходом. Может, выбирала чего. Я так опешила от увиденного, что не смогла и головы поднять. А она, как обратила внимание, куда я смотрю, сразу сгребла их в кучу и в сейф кинула. Я опомнилась, деньги достала и ей отдаю. Говорю, заплатить пришла за этот месяц. она деньги взяла, тетрадку свою вытащила, записала и кивнула мне в ответ. Ну, я и ушла.

Так вот, значит, какая Светка. Вот это да… Я не верила своим ушам. Светлана Альфредовна… Правильно говорят, первое впечатление обманчиво. Никогда бы не подумала, что она на такое способна. В голове не укладывается.

Все засобирались домой, и я, схватив сумку и попрощавшись с девушками, покинула раздевалку. Дрюня уже ждал меня на улице.

— Ты чего так долго? Я уже волноваться начал. Думал, не сломала ли ты себе что, — тараторил Мурашов, открывая передо мной дверцу.

Ну, истинно галантный кавалер! Решено, завтра сфотографируюсь с ним.

Как только Дрюня завел мотор, я не утерпела и рассказала ему об истории с фотографиями. Глазки у него так и загорелись.

— Слушай, а давай выкрадем их? — предложил Мурашов.

— Дрюня, ты сошел с ума, — заключила я как психолог, — зачем они нам?

Дрюня засмеялся и сказал, что я не думаю о своем будущем.

Я не видела здесь ничего, что хоть как-то относилось бы к моему будущему и сообщила об этом Дрюне.

Он даже оставил машину посреди улицы с большим рвением начал мне объяснять при чем здесь мое будущее.

— Как ты не понимаешь, — голосил Мурашов на всю машину.

Но я полагаю, слышно нас было в радиусе километра.

— Удача, нет, огромные деньги плывут к нам в руки, а ты не понимаешь…

— Дрюня, успокойся. И говори, пожалуйста, потише, — он мотнул головой в сторону бокового окна.

А я подумала, что может быть зря мне дали диплом высшего образования, раз я не могу понять какой-то очевидной даже для Мурашова вещи.

— Ольга, слушай внимательно, — начал объяснять Дрюня.

— Мы выкрадем эти фотографии… Ты понимаешь, что они — чистое «золото»?

Я отрицательно помотала головой. А Дрюня в сердцах сплюнул, но сразу же протер плевок тряпочкой. Чтобы не пачкать машину.

— Дрюня, тупость — не порок. Так что если я чего-то не поняла, будь добр, объясни мне, — попросила я.

Мне уже стало интересно, почему же он считает эту порнографию «золотом».

— Хорошо. Если они, то есть фотографии, будут у нас, мы сможем их продать…

— Кому? — искренне удивилась я.

А Дрюня вылупился на меня в таком недоумении, что я пожалела о своем вопросе.

— Ты что, «Плэйбой» не видела?

Я утвердительно кивнула.

— Ну вот, а там еще и постер какой-нибудь в середине с голой ба… извини, обнаженной женщиной. Вынимаешь скрепочки и плакат на стену можно вешать, — Дрюня увлекся и стал объяснять, что еще печатают в таких журналах. — Теперь поняла, почему те фотографии — чистое «золото»? Мы на них заработаем целое состояние. Знаешь, сколько платят моделям за то, чтобы они только по пояс разделись? Да нам с тобой и не снились такие деньги.

Дрюня размечтался и, увлеченно размахивая руками, опять начал орать о нашем будущем.

— Дрюня, тише. Люди могут услышать, — перебила его я.

— Я поняла все. Только… Это же уголовное преступление!

— Это, конечно, вопрос… — задумался Дрюня. — Что-нибудь придумаем. Еще не вечер.

— Ты что, собираешься их красть прямо сегодня? — глаза мои полезли на лоб. — Я, конечно, мало понимаю в таких делах, но, по-моему к таким мероприятиям готовятся заранее. Так, по крайней мере, почти во всех детективах происходит.

— Лель, а может ты чего придумаешь? — попросил Дрюня с такой мольбой в глазах, что мне стало жалко и его, и себя. А как же, если я ничего не придумаю и он ничего не придумает, плакали наши денежки. А так не хочется. Придется думать.

Я усиленно пялилась в стекло и заставляла себя думать. Аж челюсти свело, как я старалась. Но ничего не получалось. Не думается мне что-то. Об этом и сообщила Дрюне через пять минут бесплодных попыток. Мурашов очень расстроился и с досады завел машину, дабы продолжить путь.

Я открыло окошко. Может свежий воздух поможет процессу думанья.

Только мы подъехали к подъезду моего дома у меня в голове промелькнула какая-то мысль.

Дрюня молча вышел из машины и стоял ждал меня, а я все сидела, пытаясь поймать свою мысль.

— Приехали, вылезай, — наконец сказал Дрюня, видно, устав меня ждать.

Я аж подпрыгнула и больно стукнулась головой о крышу.

— Я придумала, — возвестила я Мурашова, потирая ушибленное место. — Садись обратно.

Дрюня даже не спросил, что я придумала, а сразу плюхнулся на сиденье. Видно, он всецело надеялся на меня.

— Заводи машину, — приказала я и Дрюня мигом подчинился. Какой исполнительный! — Едем к Полине. — торжественно высказалась я, а энтузиазм Дрюни заметно угас.

— Ты чего? — не понял он.