Не все трупы неподвижны

Я начинаю плести какую-то несусветную чушь о том, что я писатель, пока без широчайшей известности, собираюсь переехать из Германии в Тулузу и сейчас подыскиваю себе помощницу из местных. Честную девушку на небольшое жалованье. «Канарейку за копейку, чтобы пела и не ела. Ну, вы меня понимаете?»

— Я случайно познакомился с Кассандрой Камбрэ в Лурде. Я плохо знаю французский язык, а она великолепно владеет немецким. Кассандра мне понравилась, и я собираюсь предложить ей место своего секретаря, но предварительно хочу навести о ней справки. Кассандра сама мне сказала, что была в вашем приюте, поэтому я здесь.

Отец Гранмер несколько минут слушает эту чушь, не перебивая. Только кивает в такт. Потом жестом останавливает поток моих слов.

— Должен признаться, мсье Росс, что меня удивляет тот бурный интерес, который в последнее время вызывает к себе Кассандра Камбрэ.

— Что вы имеете в виду, святой отец?

— Неделю назад ко мне приходил один очень неприятный тип. Он тоже спрашивал о Кассандре.

— Как он выглядел?

— Высокий, плотный. Выдолбленное, как будто каменным долотом, лицо со сломанным носом. Лицо боксёра, чья карьера внезапно оборвалась.

Я достаю из кармана визитную карточку Гутентага и протягиваю её отцу Гранмеру.

— У меня есть вот это.

Заведующий тоже вытаскивает из ящика письменного стола визитку. Кладёт обе карточки рядом. Они похожи как две капли воды.

— Вы совершенно правы, мсье Росс. Это был Пауль Гутентаг, детектив из германского Пирмазенса.

Неожиданно отец Гранмер вынимает из стола бутылку и два бокала.

— Выпьете?

Вздыхаю про себя. Печень, можешь на меня сердиться, но в этом деле без бутылки не разобраться.

— Пожалуй.

Вино с журчанием струится в бокалы. Пригубляю. Фу, кислятина!

— Спасибо, потрясающее вино. А на каком языке вы общались с детективом?

— Гутентаг говорил по-французски с сильным лотарингским выговором, что вполне объяснимо для уроженца Пирмазенса. Этот город находится недалеко от границы с Лотарингией.

— В какое время к вам приходил Гутентаг?

— В субботу утром. Я как раз закончил завтракать.

— И вы сказали ему, где сейчас Кассандра?

— Да. А почему я должен это скрывать? Сказал, что девочка вернулась в свою семью. Вы знаете, что она сбежала из дома пять лет назад?

— Кассандра мне говорила об этом.

— Необычная девочка.

— Похожая на сказочного эльфа?

— Вы тоже это заметили, мсье Росс? Удивительная внешность. Мне почему-то кажется, что даже в старости Кассандра не изменится. Просто превратится в королеву эльфов.

— А как она появилась в приюте?

— Полиция задержала её в порту. Девочка была истощена, напугана, не помнила своего имени. Её доставили к нам. Здесь Кассандра понемногу пришла в себя и однажды вспомнила, кто она такая. Пришла ко мне, назвала себя, сказала, что она из Сета, попросила сообщить родителям. Я узнал, что семья Кассандры недавно переехала в Лурд. Позвонил им и договорился, что привезу беглянку домой.

— Они были рады?

— Ну, разумеется. Я разговаривал с мсье Франсуа, отцом Кассандры. Он очень разволновался, когда узнал, что дочь нашлась.

— А что Кассандра делала в приюте, пока память к ней не вернулась?

— С другими ребятами она не общалась. Держалась особняком. В свободное время сидела за компьютером. Играла, наверное. Бегала по утрам в парке, слушая в наушниках немецкую группу «Раммштайн». Кассандра обожала «Раммштайн». Как-то я спросил её: «Для чего ты бегаешь? Как ни старайся, ты не сможешь сохранить молодость, ведь Господь решил, что люди должны стареть и умирать». Знаете, что она мне ответила?

— Что?

— «Я бегаю не ради будущего, а ради настоящего».

— У вас есть фото Кассандры?

— Конечно. Мы фотографируем всех наших воспитанников для личного дела.

— Можно посмотреть?

Отец Гранмер долго роется в своём неисчерпаемом столе и, наконец, достаёт тонкую папочку.

— Вот, смотрите.

Он протягивает мне заполненный формуляр с маленькой фотокарточкой, наклеенной в углу. На снимке хмурится худенькая девочка с длинными каштановыми локонами, падающими на грудь. Под большими зелёными глазами залегли глубокие тени.

— Странно, но сейчас у Кассандры рыжая копна и голубые глаза.

— Нет ничего странного. Девочка ходила в парикмахерскую. Я сам купил ей золотистую краску для волос. Она захотела сменить имидж. В знак окончания бродячей жизни.

— А цвет глаз?

— Кассандра стала жаловаться, что плохо видит. Я свозил её к окулисту. Он проверил зрение, нашёл небольшую близорукость и выписал рецепт на очки. Кассандра попросила вместо очков контактные линзы голубого цвета. Я не видел причин, чтобы ей отказать. Она и без того несчастный, измученный ребёнок, нуждающийся в понимании и покое.

Теперь мне ясно, как зелёноокая стала голубоглазой. Болотная лягушка превратилась в девочку-эльфа. Противная маленькая лгунья! Я злюсь?

— Родители-то её узнали?

— Разумеется, узнали. Отец во всеуслышание благодарил Господа за милосердие к ним, мать прослезилась.

Наш разговор длится ещё долго. Что ж. Теперь многое стало гораздо понятнее. Поблагодарив отца Гранмера, собираюсь уходить. Пожимая мне руку, управляющий неожиданно произносит: