Не все женщины делают это

Выйдя от начальника, Мухин отправился к себе в отдел. Проходя через холл, увидел напротив входа в управление канцелярский стол, застеленный красной скатертью. На нем в черной траурной рамке стояли фотографии старшего лейтенанта Мальцева и сержанта Горохова. Над красными гвоздиками в большой стеклянной вазе на стене бросалась в глаза надпись: «… августа 2003 года при исполнении служебного долга трагически погибли…» Дальше Игорь читать не стал. Сглотнув подступивший к горлу комок, направился в кабинет.

– Игорь Иванович! – окликнул его появившийся из дежурки прапорщик Ковалев.

Мухин остановился.

– Что хотел?

Прапорщик протянул папку с несколькими листами бумаги, скрепленными между собой скрепкой.

– Из ГУВД от начальника убойного отдела Птицына документы для вас по факсу пришли.

– Спасибо. – Мухин на ходу перевернул первый лист и остановился. Потом, захлопнув папку, поспешил на рабочее место, где его ожидал Борисов.

* * *

Птицын врубился сразу же.

– Ни фига себе! – только и смог вымолвить Анатолий на другом конце провода.

– Так и есть! – прокричал я в трубку. – С самого начала вся эта история мне не понравилась. Казалось, что где-то я его уже встречал. А когда получили его описание, меня словно током пробило – он собственной персоной.

– Если это так, то повезло вам, ребята. Замучаетесь пыль глотать, пока докажете, – озабоченно произнес Воробей.

– Думаю, разберемся. – Я удивился, что в моем голосе не прозвучала уверенность.

– Давайте разбирайтесь, чем быстрее, тем для страны лучше будет. – В голосе Воробья промелькнул скепсис.

– Сейчас Муха появится – обрадую, – сказал я, поглядывая на часы.

– Жора, знаешь, что я тебе посоветую, – голос Птицына сразу стал серьезным, – когда под задержание подведете, пристрелите на фиг эту тварь. Он ведь еще за Колю Саврасова не ответил, тем более двое наших парней в морге находятся.

– Мог бы не говорить! – зло ответил я. У меня перед глазами пронеслись дела давно минувших лет. Сколько же он нам тогда крови попортил и ведь отвертелся от вышака, гад! А сейчас к стенке по закону уже не поставишь – европейские ценности осваиваем, будь они неладны!

– Короче, – подвел черту Птицын, – я сейчас же поднимаю все сведения о нем и направляю их Игорю. Если нужна будет срочная помощь, звоните в любое время – я специально для вас сотрудника отряжу. Запиши его телефон. Евгений зовут. Он полностью будет в курсе.

– Спасибо, Толян! С нас простава.

– Разберемся, – пробасил Воробей и повесил трубку.

Мухин появился через час. Зайдя в кабинет, бросил на стол папку и потянулся за сигаретами.

– Что нового у руководства? – осторожно поинтересовался я.

Игорь махнул рукой.

– Как мы и предполагали – основная и единственная версия уже есть! А когда опер раскололся, что данные об Ильясове передал Фиксе, шеф от радости разве что до потолка не прыгал. Все мне по полочкам разложил и приказал закругляться. Вот ему вместе с прокурором! – Игорь резко выкинул согнутую в локте правую руку.

– Разин… – начал я.

– Уже в курсе, – отмахнулся Мухин. – Мой старый знакомый. Думал, все в прошлом осталось, так вновь пути пересеклись. – Он показал на папку.

– Здесь все документы. Ты Воробья проинформировал?

– Когда память вернулась, то немедленно.

Мухин уселся рядом со мной и разложил листы с распечатками и фотографиями. Я склонился над бумагами. «Вот он сейчас какой». Чем дольше смотрел я на фотографию Разина, тем сильнее во мне закипала злость. Это была даже не злость, а звериная злоба, от которой до хруста сжимаются кулаки, кровью наливаются глаза и скрепят зубы. Я посмотрел на Игоря. Его одолевали такие же чувства.

За окном слышался людской гомон. Я выглянул наружу: бойцы ОМОНа неторопливо усаживались в автобус.

– Не понял! – вырвалось у меня. – Куда они собрались?

– Так преступления раскрыты, и усиление снято, – на удивление спокойно пояснил Игорь, внимательно просматривая досье Разина.

– И ты это говоришь? – Я был просто ошарашен известием.

– А что я могу сделать? Везде уже доложили, так что все на мази. Не переживай. Буду дальше один с моими парнями крутиться. – Мухин в упор посмотрел на меня. – Помогать не передумал? А то отдыхай – в отпуске ведь.

– Ты, наверно, с дуба рухнул, если мне такое говоришь! – не на шутку разозлился я. – Лучше ствол мне верни – с ним как-то спокойнее.

Мухин снял трубку местного телефона, и через несколько минут тот же незаменимый прапорщик Ковалев принес мой служебный «макаров» и ружье. Собрался выйти, но Игорь остановил его.

– Возьми, – протянул прапорщику фотографию Разина, – и отнеси эксперту. Пусть срочно размножит в тридцати экземплярах. Как будут готовы, бегом ко мне!

Пока Мухин отдавал распоряжения, я вставил обойму, поставил пистолет на предохранитель и вложил в поясную кобуру, которую одолжил мне Игорь – своя осталась на даче. Запасную обойму сунул в карман куртки.

– Итак, что мы имеем, – проговорил Игорь. – А имеем мы трупы соучастников и отсутствие следов, которыми можно привязать Разина.

– Что ты хотел? Это его фирменный почерк.