Не все жили долго и счастливо (СИ)

Катя оглянулась. Вторая машина уже отъезжала, и бежать к ней за ответом не было смысла. Мысленно выругавшись, Катя направилась обратно к друзьям. Как она могла забыть расспросить пожарных?! И почему те не отчитались о результатах осмотра? Быть может, причина попросту скрывается. Если внутри было найдено что-то незаконное, скоро явится совсем другая служба.

«Надо самим все проверить. Еще не хватало при обыске под статью попасть», – подумала Катя и ускорила шаг. Но ее мысль поддержали далеко не все.

- Да ну, все пофиг, – пробормотал Сергей, зевая.

- Пускай обыскивают. Дом не наш. – Павел также предпочел сон очередным поискам неизвестно чего.

- Я к тому подвалу и близко не подойду, – буркнула Света, всем своим видом демонстрируя обиду из-за недостаточного внимания и заботы со стороны друзей.

- Пойду, НЗ на улице закопаю, – наконец, придумал решение проблемы Олег.

- Хоть так. Но я согласна, что надо самим все осмотреть, – поддержала подругу Вероника.

- А почему она еще здесь? – о своем, о личном поинтересовалась Вика.

Баранова в ответ одарила соперницу злобным взглядом.

- Ну, не выгонять же человека на улицу посреди ночи, – попивая странного цвета коктейль, произнесла только что вошедшая Таня.

- Надеюсь, это что-то целебное. Тебе сейчас к доктору надо. – Катя с интересом взглянула на переливающееся содержимое бокала.

- Целебное во всех смыслах, – ухмыльнулась Таня.

С ней опять было что-то не так. Возможно, виной тому послужило удушье или травма головы. Но вряд ли таким образом можно изменить характер, притом несколько раз за одну ночь. Размышляя о поведении подруги, Катя пыталась подобрать правильные слова, чтобы убедить ее не злоупотреблять алкоголем, а остальных – помочь осмотреть дом.

И когда, наконец, Катя придумала, как ей казалось, неоспоримые доводы, в гостиной никого не оказалось.

«Как они могли?! – подумала Катя. – Неужели, стоило мне отвернуться, как все предпочли разбежаться по своим норам. И никто не удосужился даже предупредить… А как же Вероника? Она же обещала помочь».

Катя вышла в коридор. Возможно, друзья решили подшутить или пошли осматривать дом, думая, что она следует за ними. Но там тоже было пусто.

А между пожарными тем временем состоялся один занятный разговор.

- Слушай, Саша, дак что там случилось в предыдущем доме? Что будем писать в бумажках?

- В смысле? Если ты имеешь в виду перевеселившихся студентов, то подвал твои ребята изучали.

- Нееет… Ты же сам вышел оттуда и сказал, что проблема устранена.

- Не гони. Все было в точности до наоборот.

- Ага, сейчас. Так и запишем.

- Вот только не надо сарказма, товарищ Альцгеймер! У меня и так забот хватает.

- Какие заботы?! Одолжи моих пятерых детей – тогда и поймешь, что значит заботы.

- Ну, если после стольких лет службы ты так и не научился пользоваться «шлангом»…

- Я люблю своих детей. Но это не означает, что они порой…

- Почему все наши разговоры в итоге сводятся к твоим детям?

- Не знаю. Но я хочу поскорей их увидеть. А теперь придется возвращаться в тот особняк и делать вид, что повторный осмотр – необходимая мера предосторожности.

- Или написать о небольшом возгорании в подвале.

- Ты предлагаешь?..

- Как хочешь…

- Согласен.

Действительно, решение пожарных не позволило узнать природу задымления. И лишь двое были в курсе, что именно произошло накануне: Андрей Искрин, устроивший диверсию, и Меланья, с неохотой разгребающая последствия.

Особняк «уснул». Все входы и выходы оказались заблокированы. Пока хозяйка разбиралась с любопытством своих съемщиков, Андрей безрезультатно пытался пробиться внутрь. Чувство, что он оставил ребят на произвол судьбы, заставляло нарезать все новые круги, но здание было неприступно.

Тогда Андрей сдался. Не навсегда, конечно. Только на остаток этой ночи. Решив вернуться на следующий день и попробовать вразумить ребят, он сел в машину и вдавил педаль газа. Ему больше не хотелось бояться. Не хотелось следовать уничтожающим личность правилам. Ему надо было хотя бы на немного, на несколько минут вновь почувствовать себя кем-то значимым. Будто весь мир исчез. И лишь скорость и встречный ветер уносят туда, где тебя никто не знает, где счастье все еще возможно.

Прошло минут двадцать. А может и час. Катя не следила за временем. Она просто гуляла по дому и искала малейшие признаки жизни. Третий этаж, второй, первый, подвал. Опять почему-то третий. То ли недосып, то ли последствия воздействия непонятного газа, но нечто раз за разом стирало любые воспоминания о промежутках времени, когда Катя спускалась по скрипящим ступенькам, когда замечала странные шевеления и следовала за ними, когда нашла перекошенную от ужаса Иру Баранову…

Та вылетела откуда-то с безмолвными криками о помощи. Одеревеневшее от страха горло не могло издать ни звука.

Катя обняла бедняжку и тихо прошептала, что жизнь продолжается и когда-нибудь все будет хорошо. Ведь отчаяние – главный враг счастья.