Не вспомню

Расцвет компании «Диотех» станет закатом для всего человечества. Эта огромная корпорация сможет на кого-то произвести впечатление, но подавляющее большинство она приведет в ярость. При этом рядовые граждане не смогут противостоять ее приманкам. Государственные органы будут сокрушены ее могуществом и независимостью. За какие-то несколько лет «Диотех» изменит современный мир до полной неузнаваемости. Мы никогда уже не будем прежними людьми.

Все мои надежды рассыпаются в прах. Я вообще не понимаю, что все это значит.

Просматриваю страницу ниже и обнаруживаю, что сообщение разместил некто Максер. Рядом с именем выложена фотография мужчины с удлиненной формы лицом и шелковистыми седыми волосами, ниспадающими на плечи. Один его глаз темно-карий, другой кажется сделанным из синего стекла.

Образ, от которого мне становится жутковато.

Под его сообщением тянется строка с названием «Тэги». Прочитав ее, я внутренне содрогаюсь:

«Диотех», комплекс, технологическая корпорация, научный проект, Сейрафина, Дзен.

Это точное повторение моих ключевых слов для поиска. Причем следуют они в том же порядке, в котором ввела их я. Словно автор заметки на Форуме заранее предвидел, что именно я буду искать.

Словно тот, кто писал текст, адресовал его… лично мне.

От этой мысли по моему телу вновь пробегает дрожь.

Я порывистым движением захлопываю крышку ноутбука и отталкиваю его от себя. Потом откидываюсь на спину и закрываю глаза. Этажом ниже Скотт и Хезер продолжают свой приглушенный разговор.

Тяжело вздохнув, Скотт говорит:

– Когда мы взяли на себя такую миссию, то прекрасно осознавали, что она будет сложной. Вот почему нам нужно стараться стать для нее опорой. Мы – это все, что у нее сейчас есть.

– А разве я не стараюсь? – взволнованно спрашивает Хезер. – Я из кожи вон лезу. Порой она очень мила. И я вижу перед собой нормального человека. Но бывает так, что стоит ей открыть рот, и возникает ощущение, что она… Что она… – Ее голос делается совсем тихим. – Что она – робот какой-то.

Я открываю глаза и смотрю в потолок.

Я не злюсь. И не виню Хезер в том, что она испытывает подобные ощущения. Что она побаивается меня. Сейчас я сама себя боюсь.

Все эти сюрпризы и неожиданные открытия, когда никто не знает, как я проявлю себя в следующий раз… даже я.

Мне вспоминается дверь машины, лежащая на асфальте, и каким образом это случилось. Несмотря на все попытки Скотта найти этому рациональное объяснение, уж я-то знаю правду. Дверь вышибла я сама. Я толкнула ее с такой силой, что она слетела с петель.

Причем мне это не стоило особых усилий.

И я прекрасно понимаю, что наряду со многими другими вещами, происходящими со мной, способность выбивать двери автомобилей одним движением руки не есть нечто нормальное.

Из чего следует только один четкий вывод: кем бы я ни была на самом деле, я опасна.

Я переменчива и непредсказуема. На меня что-то нашло, когда я заметила рыжеволосого мужчину. Что-то необъяснимое. И не поддающееся контролю. Это произошло… инстинктивно. Некая самопроизвольная импульсивная реакция.

Если правда, что меня разыскивают какие-то люди, я не могу привести их сюда. Мне нужно уйти. Нельзя подвергать риску Хезер, Коуди и Скотта.

Я встаю, подхожу к туалетному столику, выдвигаю верхний ящик и достаю две вещи, которые мне принадлежат. Медальон и пожелтевший обрывок бумаги с написанными мной словами.

Верь ему.

Затем я возвращаюсь к компьютеру, откидываю крышку и ввожу новые ключевые слова для поиска:

Брэдбери-драйв, дом 1952.

Давай встретимся там, и тогда я все тебе объясню.

Я щелкаю по иконке «Поиск». И начинаю грызть ногти, как это делала Бриттани, сотрудница авиакомпании. Теперь мне становится понятно почему. Это странным образом оказывает успокаивающее воздействие.

На дисплее начинают появляться результаты поиска, но я не даю странице загрузиться полностью и снова захлопываю крышку.

Лучше мне ничего не знать. Я ведь не собираюсь когда-либо действительно посещать это место.

И вообще, если вдуматься, вполне вероятно, что именно тот молодой человек разместил в Интернете текст о «Диотехе», воспользовавшись чужой фотографией и псевдонимом. Потому что знал: я непременно начну наводить справки. Наверняка он сделал это в попытке придать правдоподобие своей безумной лжи. Чтобы завоевать мое доверие.

Но только у него этот номер не пройдет.