Не Вторая мировая, а Великая гражданская!

Национальный герой? Опять же, смотря для кого. Не всем латышам нравится, что 25–26 июня 1941 года подразделение Климайтиса начало еврейские погромы. Для Климайтиса и его людей евреи были коллаборационистами, изменниками, агентами советизации Литвы. Их надо было поголовно истреблять. Напомню, что евреи были гражданами Литвы. Если даже евреи были не лояльны, — то ведь не лояльны властям были и чистокровные литовцы Венцлова и Палецкис.

Нацисты с удовлетворением наблюдали, как литовцы делают за них грязную работу (примерно как НКВД — за работой еврейских активистов в Литве и в Польше). Руками бригадефюрера СС Вальтера Шталекера они снабжали продовольствием и оружием отряд Климайтиса. К 28 июня 1941 года от рук людей Климайтиса погибло 3800 евреев в Каунасе и позднее — еще 1200 в других городах.

После войны Климайтис жил в эмиграции. Предусмотрительный человек, он не сообщал о своем местонахождении. Нашли его уже незадолго до естественной смерти, в середине 1980-х годов, в ФРГ.

В Латвии было еще веселее. В этой небольшой стране отряд «латвийской вспомогательной полиции», широко известный как «команда Арайса» (около 300 человек), в ноябре и декабре 1941 года уничтожил в гетто, концлагерях и тюрьмах около 26 тысяч евреев.

Латышские полицейские активно действовали в 1942–1944 годах на территории Ленинградской, Новгородской, Витебской, Псковской областей. Совместно с литовскими и украинскими батальонами они проводили антипартизанскую операцию «Зимнее волшебство». В ходе этой операции только на территории Псковской и Витебской областей было убито более 15 тысяч человек.

В Новгородской области латыши произвели больше 40 массовых расстрелов.[40]

В зоне активной политики

Нет ничего удивительного в том, что после распада СССР и восстановления независимых государств Прибалтики пересматривается история. Проблема в том, что делается это довольно своеобразно.

На открытии мемориала эстонским эсэсовцам вицеспикер Эстонского парламента Туне Келлам произнес, указывая на заросшую кустарником линию окопов 8-го Эстонского стрелкового корпуса: «Там могилы наших врагов». Интересно, знал ли он, что в составе этого корпуса 80 % бойцов были этнические эстонцы? Их он тоже считает врагами? Опять логика гражданской войны. В СССР довоевывали с Русской армией Врангеля. Туне Келлам довоевывает с эстонцами, признавшими советскую власть.

Михаил Горбачев «ничего не знал» о штурме спецназом телевидения в Вильнюсе в январе 1990 года. Он «никак не мог найти» текста пакта Молотова — Риббентропа. А президент Эстонии А. Рюйтель заявлял: «Я не располагаю данными, что эстонцы участвовали в расстрелах евреев и что они вообще совершали такие дела в Эстонии». Какая разница, простите? Он тоже «не может найти» неудобных д ля него документов.

Если верить многим текстам современных прибалтов, советская оккупация больше всего напоминала «нашествие марсиан» в описаниях мистера Уэллса.

Эстонская академия наук еще в 1989 году определила число репрессированных советской властью эстонцев в 200 тысяч человек.[41]

Март Лaap утверждал, что не более 5 % репрессированных осталось в живых.[42]

Примерно такую же цифру, 180 тысяч убитых и умерших от голода и болезней, назвали в «Белой книге», первоначально изданной за рубежом.

В Эстонском парламенте в 1995 году всерьез обсуждался вопрос: какого рода компенсацию можно потребовать от СССР? Пришли к выводу: за каждого из 180 тысяч покойников Эстония вправе потребовать от России 75 000 долларов. А плюс к тому еще 4 миллиарда долларов — за экономический и экологический ущерб. Всего 17,5 млрд долларов.[43] Эстонцы понимали, что такую сумму им никто и не подумает отдать. Тогда пусть платят натурой! «Пусть в наше пользование отдадут, например, Новосибирскую область, в которой в течение определенного ряда лет мы могли бы делать лесозаготовки» — такое предложение звучало совершенно серьезно.

Правда, через 5 месяцев Эстония отказалась от каких-либо финансовых претензий. Вообще. Официальная причина: доброта и кротость эстонцев, их нежелание обижать Россию и вообще ворошить прошлое. В реальности все проще: никакими силами невозможно доказать право эстонцев на получение компенсаций.

В великолепной книге А. Дюкова очень убедительно показано: в 1942 году в ГУЛ АГе содержалось не более 7 тысяч эстонцев. К 1944 году — порядка 4 тысяч. Умерла почти половина?! Да, и это ужасно. Но ведь не 80 и не 90 %.[44]

Точно так же 2199 убитых «лесных братьев» при ближайшем рассмотрении превращаются в 11.[45]

Число расстрелянных можно документировать до последнего человека: до лета 1941 года расстреляно 184 гражданина Эстонии. Вопреки утверждениям эстонцев об убийстве 1950 человек.

«Конечно, казнь даже 184 невинных людей — преступление. Однако между казнью 1950 и 184 человек все-таки существует весьма существенная разница… Если бы разницы не существовало, у эстонских историков не было бы нужды на порядок завышать численность расстрелянных. Кроме того, почему всех этих казненных следует считать невиновными?[46]