Не Вторая мировая, а Великая гражданская!

Тема этого превосходства, количества и качества советских вооружений для Суворова настолько важна, что трудно даже сослаться на какое-то определенное место.

В реальности войну начал Гитлер. Техническое и численное превосходство было у Сталина. И потому, когда Гитлер все же напал, советское руководство вполне мотивированно начало с контратак.

В 21 час 45 минут 22 июня 1941 года нарком обороны Тимошенко приказал нанести удары вторгшемуся противнику «мощными концентрическими ударами механизированного корпуса, всей авиацией Юго-Западного фронта и других войск 5-й и 6-й армий окружить и уничтожить группировку противника… к исходу 24 июня овладеть районом Люблин». Остальным силам велено «прочно обеспечить себя и не допустить вторжения противника на нашу территорию».[128]

Директива № 3 предусматривала моментальный переход Красной Армии в контрнаступление и разгром противника. А почему нет?

В составе 20 мехкорпусов, развернутых в пяти пограничных военных округах, числилось 11 029 танков. Еще более 2000 танков — в других частях Красной Армии.

Общее число нацистских танков — 3266, включая 895 танкеток. Советское превосходство в танках выражается соотношением 1: 5,5. При громадном качественном превосходстве.

Превосходство в авиации было не менее грозным: 10 743 советских самолета на 4846 нацистских.

Интересный вопрос: а решились бы Гитлер и руководство Третьего рейха на нападение, если бы имели реальное представление о том, какая сила им противостоит? Оставляю его без ответа, потому что совершенно не в силах его представить.

Во всяком случае, Красная Армия наступала совершенно «правильно». По всем законам национальной войны наступать было можно и должно. У Вермахта не было ни единого шанса выиграть столкновение с Красной Армией. Тем удивительнее, что, по мнению советских генералов, «результаты соприкосновения с противником были совершенно катастрофические». А командование «не могло принять решительных мер», фронт стремительно катился назад…»[129]

О том, что Красная Армия побежала, писали с самого начала, и много. Официальная точка зрения в СССР в первые недели войны была такова, что Красная Армия погибает, но несет гибель нацистам. Скоро их истребят, все будет в полном порядке. Уже с конца 1941 года в СССР считалось, что Красная Армия отступала, не в силах преодолеть намного более сильного, коварно напавшего врага. У которого превосходство во всем.

Эту точку зрения показывали не только в «научных» книгах — монографиях. Ее преподносили официально разрекламированные записки Г. К. Жукова.[130] Эту же идею проводят художественные тексты Константина Симонова.[131] Во множестве книг и кинофильмов «про войну» показана та же нехитрая картина: советские солдаты с винтовками и плохими, старыми пушками, а на них идут грозные автоматчики в рогатых шлемах, в новеньких мундирах, сияя начищенными сапогами (после нескольких недель маршей по дорогам войны).

Виктор Суворов дополняет эту картину еще одним: Красная Армия, «оказывается», не умела воевать в обороне. Она была предназначена только для нападения и наступления.

Разумеется, «другую правду» хорошо знали современники. Видя массовый драпеж Красной Армии, нацисты буквально не верили своим глазам. В записках нацистских генералов очень заметно это удивление, даже недоверие к происходящему.[132] Некоторые из них предполагали, что коммунисты бегут «понарошку». То ли заманивают, то ли с какой-то непостижимой коварной целью «был запланирован и подготовлен отход».[133]

Действительно нацисты двигались с предельной для танков скоростью. Манштейн за 4 дня прошел 255 км. Рейнгардт — 265 км за 5 дней. Так двигаться можно, только совершенно не встречая сопротивления. Они искренне удивлялись и описывали происходящее вполне откровенно.

Какой вид имело это паническое бегство, встает со страниц воспоминаний Рокоссовского, Н. К. Попеля, В. А. Гречаниченко и других советских офицеров.[134]

Тем более много что писали по этому поводу украинцы и поляки. И тогда писали, и сейчас пишут.

К сожалению, только один из современных популярных авторов решился написать святую правду: что Красная Армия побежала при первом же ударе врага. Побежала неудержимо, безнадежно — потому что воевать не хотела. Часто части Красной Армии бежали и без соприкосновения с врагом.

На протяжении считанных недель весь первый стратегический эшелон Красной Армии оказался уничтожен. Красная Армия была «полностью разгромлена, вся боевая техника брошена в лесах, большая часть личного состава оказалась в плену или погибла, немногие уцелевшие в течение нескольких недель или месяцев выбирались мелкими группами из окружения».[135]

Любопытно проследить за судьбами генералов Красной Армии. В первые шесть месяцев войны СССР с Третьим рейхом взято было в плен 63 генерала Красной Армии. Всего за годы войны — 79 генералов.

Из этого числа 13 генералов убиты нацистами за отказ сотрудничать с ними, а 4 генерала бежало, возвращаясь в Красную Армию или прибиваясь к партизанам.