Читаем Не введи во искушение полностью

От Краснова Шандыба узнал, что многие лётчики Германии учились на командных курсах в Советском Союзе, что танковые корпуса, которые появились в новой Германии, создавались по замыслам советских специалистов, а первые танкисты получали знания в советских военных академиях.

Иногда Иван думал: если всё это уже есть в Германии, а её офицеры обучались в Советском Союзе, то какую же военную силу он имеет?


* * *


Ночью, когда замирала жизнь Берлина и наступала тишина, Пётр Николаевич работал. Постаревший, чуть ссутулившийся — сказывалось долгое сидение за письменным столом, с щедро посеребрённой головой, Краснов складывал исписанные страницы будущих книг в аккуратную стопку.

Каждый новый роман или новая повесть были средством к существованию самого Петра Николаевича, Лидии Фёдоровны, горничной Варвары, адъютанта Ивана Шандыбы.

Пётр Николаевич знал, что его книги покупают, их ждут, потому что в них рассказывается о судьбах русских людей, в том числе таких, как он, эмигрантов...

Россия, родная земля изгнала их на чужбину. И здесь, рассеявшись по всей Европе и по всему миру, они промышляли бог весть каким заработком. Бывшие офицеры чистили картошку на кухне, служили официантами, водили такси, работали скотниками у фермера. А уж о жёнах их говорить не приходилось: в лучшем случае им удавалось устроиться прачкой и прислугой. А то и пополнить армию проституток...

Ночью, когда лампа на письменном столе освещала исписанные страницы, оторвётся Краснов от рукописи, потрёт уставшие глаза и задумается о годах, оставленных за плечами.

Да, о пережитом и им лично, и другими людьми его книги. Писать он их мечтал, когда водил полки и дивизии, корпуса и армии! В грохоте разрывов, в сабельных атаках виделись ему герои будущих романов...

О пережитом лично он размышлял, когда садился за роман «От двуглавого орла к красному знамени». Или «Венок на могилу Императорской армии», «Единая и неделимая», «С нами Бог»...

А вот теперь Краснов заканчивает роман «Цареубийцы». Он задумал рассказать в нём о русских солдатах и офицерах, принимавших участие в Русско-турецкой войне, об императоре Александре Втором, царе-Освободителе, о террористах, готовивших его убийство... Не было ли это преддверием той смуты, какую суждено сегодня, в XX веке, переживать России, своего рода прологом к её страшному будущему?..

Краснов вспомнил, как рассказывал о своих замыслах польке Ядвиге, жене своего товарища по кадетскому корпусу, и улыбнулся неожиданному финалу того визита: проснулся в чужой постели.

Тот случай генерал всегда вспоминал с улыбкой, однако никому о нём не рассказывал, тем более жене...

Перебирая эпизоды из своей жизни, Краснов в политике остался на прежних позициях. Сегодня он с недоумением читал статьи большевистских историков. Так, поход Третьего конного корпуса на Петроград они назвали «заговором Краснова—Керенского против революции». А так ли это? Разве те полтысячи казаков и полтысячи солдат, которых он, генерал Краснов, повёл на Питер, могли победить революцию? Они шли, чтобы восстановить власть Временного правительства и дать возможность работать Учредительному собранию, которое Ленин и его правительство позже разогнали.

Что касается Дона, то разве он, став атаманом Всевеликого Войска Донского, не способствовал восстановлению его экономики, улучшению жизни казаков, которые почувствовали насилие и поднялись против Советов?..

«Но ничего, — говорил себе Краснов, — история всех рассудит. Не лживая, советская, а честная, которую когда-нибудь напишут будущие российские учёные».

Взяв перо, Пётр Николаевич вновь принимается за работу. Его собственная история России «в романах» охватывает три столетия, начиная от воцарения Михаила Фёдоровича. Такая, какой она представляется писателю Краснову...


* * *


Германская армия набирала силу. Как спортсмен перед выступлением, немецкая военная машина проверяла себя сначала в малых боях. Её пехотные части проходили «обкатку» на дорогах Испании, её самолёты летали в небе над Мадридом, Сарагосой, Барселоной.

На парады германских вооружённых сил Краснов не ходил: не верилось, что немцы в скором времени будут готовы к новой войне. В последнее время Пётр Николаевич стал регулярно слушать радио и читать газеты. Как-то, слушая по радио выступление Гитлера, Краснов услышал: народы Австрии и Германии одного корня и пора им объединиться. А затем вождь германского народа заявил, что и в Чехословакии живут немцы, которые давно уже хотят воссоединения.

Когда Краснов слышал призывы к аншлюсу Австрии, он воспринимал это как законное требование германского народа. Разве не того же хотел он, Краснов, в России, говоря об объединении донского, кубанского, терского казачества?

Пётр Николаевич говорил жене:

Перейти на страницу:

Все книги серии Белое движение

Похожие книги

Дикое поле
Дикое поле

Первая половина XVII века, Россия. Наконец-то минули долгие годы страшного лихолетья — нашествия иноземцев, царствование Лжедмитрия, междоусобицы, мор, голод, непосильные войны, — но по-прежнему неспокойно на рубежах государства. На западе снова поднимают голову поляки, с юга подпирают коварные турки, не дают покоя татарские набеги. Самые светлые и дальновидные российские головы понимают: не только мощью войска, не одной лишь доблестью ратников можно противостоять врагу — но и хитростью тайных осведомителей, ловкостью разведчиков, отчаянной смелостью лазутчиков, которым суждено стать глазами и ушами Державы. Автор историко-приключенческого романа «Дикое поле» в увлекательной, захватывающей, романтичной манере излагает собственную версию истории зарождения и становления российской разведки, ее напряженного, острого, а порой и смертельно опасного противоборства с гораздо более опытной и коварной шпионской организацией католического Рима.

Василий Веденеев , Василий Владимирович Веденеев

Приключения / Исторические приключения / Проза / Историческая проза
Великий Могол
Великий Могол

Хумаюн, второй падишах из династии Великих Моголов, – человек удачливый. Его отец Бабур оставил ему славу и богатство империи, простирающейся на тысячи миль. Молодому правителю прочат преумножить это наследие, принеся Моголам славу, достойную их предка Тамерлана. Но, сам того не ведая, Хумаюн находится в страшной опасности. Его кровные братья замышляют заговор, сомневаясь, что у падишаха достанет сил, воли и решимости, чтобы привести династию к еще более славным победам. Возможно, они правы, ибо превыше всего в этой жизни беспечный властитель ценит удовольствия. Вскоре Хумаюн терпит сокрушительное поражение, угрожающее не только его престолу и жизни, но и существованию самой империи. И ему, на собственном тяжелом и кровавом опыте, придется постичь суровую мудрость: как легко потерять накопленное – и как сложно его вернуть…

Алекс Ратерфорд , Алекс Резерфорд

Проза / Историческая проза