Не введи во искушение

Войсковой атаман Каледин слал телеграммы на австро-германский и румынский фронты, требовал отослать на Дон казачьи полки. Им было предписано встать по железной дороге Новочеркасск — Чертково — Ростов — Тихорецкая. Казачьи полки, заражённые большевистскими идеями, решено было расформировать.

2 декабря Добровольческая армия генерала Корнилова полностью овладела Ростовом.

В Новочеркасске в атаманском штабе на заседании правительства было решено: часть казачьих полков выступит к Царицыну, к границе Саратовской губернии. Одновременно началось формирование новых частей.

В условиях, когда к Донской войсковой области подходили красногвардейские отряды, на эти части Каледин возлагал большие надежды.

* * *

Из окна особняка войскового атамана был хорошо виден новочеркасский собор. По праздникам сюда стекался люд со всего города. Казаки собирались у памятника Ермаку Тимофеевичу, обсуждали новости, судили войсковое правительство, перемывали кости Керенскому, Ленину, Корнилову... Многие требовали защищать город от приближавшихся красноармейских частей.

Африкан Богаевский, прищурившись, смотрел в Окно, говорил со злостью:

   — Всех этих болтунов собрать воедино, добрый батальон был бы. Они дождутся, пока их красные за ж... возьмут.

Каледин соглашался, кивал. Богаевский продолжал:

   — А что, Алексей Максимович, может, надо силой забирать?

   — Каледин усмехнулся:

   — Силой не воюют. До первого выстрела. Вот когда жареный петух клюнет и большевички земли их начнут делить, тогда враз поумнеют.

   — Большевики к Черткову подошли. Может быть, навстречу им двинуть юнкеров генерала Попова?

   — Добровольцы Попова фронта не нюхали, дальше стен своего училища не бывали. Да и сам Попов хоть и носит погоны генерала, а в боевых операциях участия не принимал. Остановить красногвардейцев, Африкан Петрович, сумеют только казачьи части, а у меня к ним уже большой веры нет. Я получил известие, что в Каменской собираются казаки, сочувствующие большевикам. Хотят в противовес войсковому правительству свою власть избрать.

   — Пресечь такое на корню!..

   — Я об этом, Африкан Петрович, думаю. Только надо повременить, пусть выговорятся. Поглядим, что решат. В случае чего дадим указание 10-му Донскому полку...

* * *

В Каменской казаки до хрипоты спорили, аж пот многих прошиб.

Жарко в зале. Явились представители от многих станиц и хуторов. На сцене за длинным столом председательствовал Фёдор Подтёлков: сам хоть и не большевик, но линию занимал большевистскую. Говорил — словно дрова рубил:

   — Несправедливость на Дону... Казака мироеды гнут... Где казаку правды искать? В Питере или Москве? От кого? Я не большевик, но в Ленина веру держу...

Рядом с Подтёлковым казак Кривошлыков из станицы Еланской, хутора Горбатова, длинный как жердь.

Дальше сидели посланный от армии Щаденко и букановский казак Лагутин, первый председатель казачьего отдела при ВЦИКе.

Казаки в одном сходились: на фронт не ходить и на Дон московских солдат и иногородних не пускать. Когда их помощь потребуется, тогда и призовём.

От посланников некоторых полков раздавались голоса:

   — Пошлём делегацию к Каледину в Новочеркасск, пусть передаст власть съезду!

   — Арестовать Каледина и войсковое правительство!..

Неожиданно встал Кривошлыков, перегнулся через стол, выкрикнул в зал:

   — Изберём Военно-революционный комитет?

   — Верно!

   — Кого?

   — Подтёлкова в председатели!

   — Подойдёт! А в секретари Кривошлыкова?

   — Тоже подойдёт.

   — Кого желаем видеть членами комитета?

   — Кудинова, Лагутина, Минаева...

Посыпались фамилии под крики одобрения. У двери какой-то казачок негромко обронил:

   — Ну, жди гостей из Новочеркасска...

* * *

В карательных целях в Каменскую прибыл 10-й Донской полк. Выгрузившись на станции, казаки тотчас оказались в окружении митингующей толпы. Ни арестовать зачинщиков, ни разоружить их прибывшие оказались не в состоянии. Тогда в помощь им прибыла делегация от Войскового Круга. Председатель Агеев, члены Светозаров, Уланов, Кареев, Бажелов и войсковой старшина Кушнарёв. Их сопровождали казаки лейб-гвардии Атаманского полка. Под его охраной делегация явилась в здание почтово-телеграфной конторы, где проходило заседание Военно-революционного комитета.

С обвинением выступил Агеев. Он утверждал: съезд — это измена Дону, сговор с большевиками: И требовал: делегатам съезда прибыть в Новочеркасск...

Подтёлков сначала не согласился, однако на следующий день они с Кривошлыковым всё-таки решили поехать.

Добирались в стылом прокуренном вагоне. Переговаривались короткими фразами:

   — Не столкуемся. Напрасно едем.

   — Потребуем от Каледина передать власть...

Поезд в Новочеркасск прибыл в полдень. Низкие тяжёлые облака плыли над городом. На перроне толпились казаки. Делегацию сразу окружил конвой. Ругались, выкрикивали:

   — Что, большевикам продались!..

Толпа напирала. Конвой взял ружья наизготовку.

   — Сопровождают ровно заключённых.

   — Не дивись, от черкесни иного не ждали...

В зал войскового правления набилось много народа. Подтёлков осмотрелся:

   — Вот сборище, будто на концерт собрались.