(Не) выдаваемая замуж (СИ)

Он костяшками пальцев погладил идеально гладкий женский лобок. Идеальный женский живот пошел волной, и раздалось это восхитительное: «А-а-а-а-ах-х-х-х…». Терпение, терпение и еще раз терпение. Сейчас ее время.

И Булат заскользил тыльной стороной пальцев по припухшим внешним складкам. Гулины бедра и живот поднимались и опускались вслед за движениями его пальцев. Потом костяшки пальцев сменили подушечки. А потом Булат рискнул надавить сильнее — и провалился в нежную влажность.

***

Гульнара чувствовала себя куклой на ниточках. Эти ниточки были привязаны к пальцам Булата, и она не могла, просто физически не могла не двигаться за движениями его пальцев. А потом на смену пальцам пришли губы. Булат поцеловал ее в бедро, но Гуля уже знала, понимала, чувствовала, что будет так же, как с пальцами — сначала ласки бедер, живота, а потом…

Все оказалось не так. Нежные поцелуи бедра. Потом по бедру начинает горячо и влажно скользить язык. А его пальцы возвращаются… туда! Нежные касания пальцев. Язык горячо скользит по ее бедру, рисуя какие-то замысловатые линии. А потом они начинают сближаться — его язык и пальцы. Его губы словно прилипают к паховой складке, надолго застряв там медленными тягучими движениями языка. А потом его пальцы вдруг исчезают, и не успевает Гуля охнуть, как Булат целует ее там — по-настоящему, касаясь не только губами, но и языком.

Вздохом Гульнара захлебывается.

***

Булат хотел все сделать идеально. Идеально для нее. Но совершенно не ожидал, что это окажется идеально для него самого. Нет, он делает это далеко не в первый раз. Правда, нельзя сказать, что заниматься оральным сексом ему хотелось с каждой женщиной. Да и вообще, все упражнения в области кунилингуса пришлись у Булата на молодость. На тот возраст, когда в сексе была эмоциональная вовлеченность. А в последние лет пять секс в его жизни строился по принципу платных услуг. В широком смысле этого словосочетания. Если ты очень много работаешь, если ты вкладываешься всем собой в собственное дело, то иначе и не получается. На все тебя просто не хватит.

С Гулей все, конечно, совсем иначе. Она его жена, и это меняет все. Но все же Булат оказался не готов, что она станет для него идеально сервированным персонально для него и охрененно вкусным десертом. Одна подача чего стоит!

Ухоженная, гладкая, розовая. Никем до него не тронутая. Невероятно отзывчивая на ласку. Такая вкусная, что в ее удовольствие Булат провалился, как в собственное. И когда услышал ее короткий вскрик, когда ее бедра и живот пошли дрожью наслаждения, первая его мысль была: «Как, уже?!». А он бы еще и еще…

Но потом пришла другая и очень простая мысль, что это будет у них — и еще не раз, и часто. Булат подтянулся наверх, обнял дрожащую Гулю и попросил зачем-то: «Посмотри на меня». Она медленно подняла ресницы и сбила его этим взглядом просто навылет. Он никогда не видел такого взгляда. Или никогда раньше не смотрел в глаза женщине после близости. Булат сгреб Гульнару, обнял крепко, прижал к себе. И долго-долго не мог отпустить.

А когда все же смог разжать руки, то крепко поцеловал в губы. А потом взял. И подвел их к обоюдной взаимной консумации.

Глава 10

— Какие люди к нам приехали…

Гульнара рассмеялась и поцеловала Милану в щеку.

— Я была тут недавно.

— Две недели назад.

— А это давно?

— Не то, чтобы очень давно. Но последние отчеты привозила эта твоя страшная коллега.

— Леночка не страшная!

— Ты же знаешь, я предвзята. Для меня ты самая красивая.

Гульнара еще раз рассмеялась, прижимаясь к Милане. А та вдруг взяла ее за плечи, отстранилась и несколько секунд всматривалась в лицо Гульнары.

— Похоже, наш план сработал, так?

Гуля не удержалась, спрятала лицо в ладони. А потом туда выдохнула — и отняла руки.

— Скажи, когда я перестану стесняться?

Теперь Милана рассмеялась и обняла девушку.

— В этом нет ничего плохого. А румянец тебе идет. Ладно, не буду тебя больше донимать расспросами.

— А я ничего и не скажу!

— И это правильно. Счастье любит тишину, — Милана сняла трубку и попросила секретаря принести кофе им с Гулей. А потом добавила: — Но ты должна признать мудрость своего отца. Ну и мою тоже. И Танзили. Мы все были правы. Твой отец нашел тебе идеального мужа.

Гульнара какое-то время молчала, старательно задирая нос. А потом прыснула.

— Ты права, о, Мамма-Мия! Я… — она вдруг шумно выдохнула, и улыбка сама собой погасла на ее губах. — Я так счастлива, Мамма-Мия…

***

Я так счастлива…

Гульнара сказала это искренне и не задумываясь. И это было правдой. Но так же правда заключалась и в том, что такого счастья в ее жизни никогда раньше не было. Что было счастьем для Гули раньше? Чтобы все в семье были здоровы. Чтобы с учебой было все в порядке. Чтобы… чтобы что?!

А теперь что? Теперь она счастлива, потому что ее как следует, качественно, до звездочек перед глазами ублажают в постели? Раньше Гульнара и слов-то таких к себе применить не могла. А теперь…