(Не) выдаваемая замуж (СИ)

— Я тоже могу сказать — почему! Это все твое влияние, Милана! Ты слишком много ей позволяешь и лишком часто ее защищаешь!

На кухне повисла оглушительная тишина.

— То есть, ты хочешь сказать, что я плохо влияю на твою дочь? Что я делаю для Гульнары… плохо?

Марату мгновенно стало дурно. Дурно и стыдно.

— Нет, я не то имела в виду… Милана…

Милана быстро встала на ноги, так, что чашки на столе звякнули. И быстро вышла из кухни.

Да кто же его за язык тянул?! И Марат бросился за женой.

В холле слышались быстрые шаги. Марат вскинул голову наверх, но на лестнице Миланы не было видно. Ну и правильно, там наверху, на втором этаже, спальни, и там уже спят их младшие дети. Значит, Милана пошла вниз, на цокольный этаж. Там Милана себе оборудовала кабинет, там и отсиживалась, когда ей надо было поработать или просто побыть одной. Или поплакать, как сейчас.

У него невероятно мудрая женщина. Которая, когда ей надо поплакать, уходит на цокольный этаж, чтобы не разбудить детей. А он — просто остолоп.

А еще она мудрая, потому что все-таки не стала запираться. Сидела в кресле, свернувшись в калачик и уткнувшись лицом в спинку. У Марата больно сжалась сердце. Он подошел, присел на подлокотник, положил Милане руку на плечо. Но сказать ничего не успел. Она резко вскинула голову.

Да, так и есть, плачет. Кто бы знал, как Марат не любил женских слез. Особенно тех, причиной которых являлся он сам. Но начать виниться не успел, Милана его опередила. Она заговорила торопливо, сбивчиво, через частые рваные вздохи.

— Ты хоть представляешь… как я боюсь… недодать, хотя бы немножко недодать Гульнаре того, что я могу ей дать? Я все время помню… не могу забыть… что я ограбила эту девочку…

— Милана, все не так…

Но она его не слушала.

— Я забрала у нее то, что принадлежит ей по праву… часы… дни… недели с отцом. Я пытаюсь сделать все, чтобы вернуть этот долг. Хотя бы как-то… Я очень люблю ее, правда… Хочу, чтобы она была счастлива… А ты говоришь, что я…

Тут Милана поперхнулась вдохом. И глухо разрыдалась — как рыдают взрослые женщины, которые знают, что их слезы могут расстроить и напугать близких, но сдержаться уже не могут.

Марат чертыхнулся, в одно движение сгреб жену, и плюхнулся в кресло сам, с Миланой на коленях. Обнимал ее, гладил по голове.

— Нет. Я так не думаю. Прости меня, я поступил недостойно. Я не знаю, как справиться с этой ситуацией, и решил переложить ответственность на тебя. Прости меня. Я знаю, что ты любишь Гулю. Я очень благодарен тебе за то, что ты так приняла Гулю. И, конечно, ты делаешь все только для блага Гульнары. Прости меня.

Милана еще какое-то время плакала, но уже начала быстро успокаиваться. А Марат продолжал гладить ее по голове и по спине. Даже очень умным и успешным женщинам надо иногда проплакаться. Если у них муж — остолоп.

***

— Такая вот история, Зиля. Ума не приложу, что делать.

Танзиля подлила ему чая.

— А что мы можем сделать, Марат?

— Да что-что… — он вздохнул и потер шею. — Ты знаешь… Ведь этот парень… Ну как парень, мужик уже взрослый, тридцать пять лет… Я справки навел. Очень хорошая партия, Зиля. Про семью мало что известно, но он врач, владелец собственной клиники, не женат, детей нет. Ничего плохого про него не слышно. И я знаю, что если бы я надавил — он бы согласился. Он… он таких же понятий, как и мы. Но Гуля уперлась как баран! — последнее Марат буквально прорычал, а потом вздохнул. — А ты что думаешь, Зиля?

Танзиля помолчала, качая чай в чашке. Ответила, не поднимая взгляда.

— А я хочу, чтобы Гульнара была счастлива.

— Это только общие слова, Зиля! Скажи, что ты думаешь обо всем этом? Как нам поступить? Ты мать, речь идет о твоей дочери.

— Скажи мне, Марат, — медленно начала Танзиля, все так же не поднимая взгляда. — Нас с тобой поженили, не спросив нашего согласия. Не узнав о том, хотим ли мы этого. Скажи, это принесло нам счастье? — она все-таки подняла взгляд и посмотрела Марату прямо в глаза. — Ты бы хотел для своей дочери такой судьбы, как у меня?

Это был удар под дых. Марат даже на несколько секунд отвел взгляд.

— Какие мудрые женщины меня окружают. Надеюсь, что и Гульнара тоже унаследует частичку вашей мудрости.

— Не сомневайся.

Марат вздохнул, отпил чаю.

— Ладно. Значит, не будем ничего делать. Милана считает, что эту ситуацию спровоцировал я. Тем, что слишком контролирую Гульнару и не даю ей большей свободы.

Марат был уверен, что бывшая жена поддержит его в отношении дочери, но Зиля кивнула.

— Милана права. Я так думаю.

— Мало того, что мудрые, так еще и сговорились, — снова вздохнул Марат.

— Обедать останешься? — улыбнулась Зиля.

— Нет. Спасибо за чай. Я поеду в офис. Тебя подвезти в салон?

— Ты забыл? Теперь я вожу машину.

— Спасибо Рустаму, — буркнул Марат.

— Спасибо Рустаму и Милане.

***

Винни встретила ее радостным повизгиванием. А потом на эти звуки выглянул из своей квартиры и Рустам. Винни тут же бросилась к нему, так, будто не видела его минимум год.

— Привет, привет, — Рус подхватил собаку на руки. — Ну что, Винни, когда поедем охотиться на лис?