Не выходя из боя

Однажды летом, когда день клонился к вечеру, в отдел КГБ города Жигулевска пришла женщина. Пожилая, но выглядела она для своих лет хорошо, среднего роста, с голубыми, когда-то веселыми, но уже поблекшими с возрастом глазами. Одета скромно, как все пожилые люди, но чисто, опрятно. Весь ее облик свидетельствовал о том, что она прошла нелегкую жизнь и закалилась в труде. Было заметно, что она взволнована, но высказаться не спешила, как бы демонстрировала свою выдержку. Работникам отдела казалось, что эта незнакомая посетительница в тот момент про себя говорила: «Вот смотрите, я сама к вам, чекистам, пришла и не с личной просьбой, а помочь вам разобраться в тех фактах отклонения от нормального поведения личности, которые, возможно, вас заинтересуют».

Молодой работник вежливо предложил ей сесть. Она поблагодарила и села, но продолжала молчать, как бы собиралась с мыслями. По первым нескольким фразам работник про себя отметил, что у посетительницы при разговоре чуть-чуть заметен, хотя она и говорит по-русски хорошо, акцент, схожий с выговором отдельных русских слов людьми из Прибалтийских республик. Подумал: «Кто она по национальности?». Однако сразу об этом не спросил, оставив занимавший его вопрос на потом, и приступил к делу.

— Прежде всего, — сказал чекист, — давайте познакомимся.

И назвал свою фамилию и имя.

Посетительница также назвала свою фамилию, имя и отчество и сообщила свой адрес, по которому она проживает. Подчеркнула, что она пенсионерка.

— Ну что же, Марта Романовна, — продолжал работник КГБ, — прошу рассказать, что вас привело к нам. Какие у вас есть вопросы, которые требуют вмешательства органов КГБ? Не стесняйтесь, говорите. Я вас слушаю и готов помочь, если в этом есть надобность.

Марта Романовна окинула внимательным взглядом молодого чекиста и вроде бы с обидой сказала:

— Я к вам, молодой человек, пришла не по личным делам, не горесть свою излить на свою жизнь. Живу я, как и все советские люди, вполне хорошо. Извините меня, старую, возможно, я ошибаюсь из-за своей возрастной, можно уже сказать, из-за своей старческой мнительности, но дело это, как я думаю, касается вашей службы и может быть серьезным, очень серьезным. Но это вы сами разбирайтесь с начальством и оценивайте, как это требуется по закону.

Оперативный работник не подал виду, что он ждет рассказа о том, что ее привело сюда. Как бы поняв, что от нее ждут, Марта Романовна заговорила:

— Вы знаете, я только недавно с парохода. Ездила в Саратов, к своим родственникам. Масса впечатлений! Вы никогда не плавали по Волге? — И, не дожидаясь ответа, порекомендовала: — Обязательно при первой возможности прокатитесь по Волге. Это чудесно! Убеждена, что сожалеть не будете. Вы не представляете, какое это зрелище, какая красота волжской природы! Как красиво выглядит сама овеянная былинной славой наша Волга!

Работник вежливо поблагодарил Марту Романовну за советы, но, упреждая очередное отклонение от темы предстоящего разговора, спросил:

— А что же с вами произошло, приключилось в пути, среди этой волжской красоты?

И Марта Романовна начала рассказывать, что и как было:

— В Саратове я приобрела билет на пароход, следовавший из Ростова-на-Дону на север, кажется, до Горького. Пароход оказался экскурсионным. На нем находились не только советские граждане, но и иностранцы из разных стран, были среди них и немцы из Западной Германии…

— Сами понимаете, — продолжала посетительница, — сидеть в каюте и скучно и душно. Тянет на палубу, на воздух. Да интересно и на людей посмотреть, особенно на иностранцев. Посмотреть, какие они, эти иностранцы. Вот я день-деньской стояла и сидела на палубе, чаще всего с книгой в руках. В разговор редко вступала.

— Однако, — развивала свою мысль Марта Романовна, — то ли моя внешность, то ли постоянное мое одиночество, то ли интерес к книге, которую я читала, а возможно, мой акцент, но, словом, что-то привлекло внимание одной молодой особы. Она поняла, что я не русская, заговорила со мной на хорошем русском языке, заинтересовалась книгой, которую я читала, и вообще спрашивала, кто я и откуда, где живу и где живут родственники и т. д.

Короче говоря, было много вопросов. Она теперь, уже бесспорно, уловила мой акцент, спросила: «Вы русская?». Я ответила, что нет. Тогда она, в порядке уточнения, задала вопрос: «Кто же вы? Ведь в вашей стране сотни национальностей и народностей. Можно и ошибиться». Я ответила, не скрывая и не преследуя никакой цели, что я местная, волжская немка, ездила к своим родственникам в Саратов и вот возвращаюсь в свой, теперь уже родной Жигулевск. В ответ незнакомка заявила: «Я сразу определила по произношению, что вы немка».