Не выходя из боя

«С семнадцати лет я работал на железной дороге, вступил в партию. Когда усилился накал гражданской войны, большинство коммунистов ушли на фронт. Начали проситься и мы. Однако железнодорожники не подлежали мобилизации, и нам отказали. После неоднократных обращений комиссар железной дороги Виленский сказал мне: «На фронт успеешь, а вот учиться, пожалуй, поедешь. Нужны красные командиры». Направили нас, несколько человек из числа более грамотных, на пулеметные курсы в Москву. Но меня свалила болезнь — «испанка», и я отстал от своей группы. Поехал через несколько дней, начал в одиночку искать по Москве нужные мне курсы и очутился на Ходынке. Вижу — большая казарма, у ворот поставлен пулемет. Вот, думаю, тут они и должны быть, эти пулеметные курсы. Оказалось, что ошибся. Прочитали в казарме мои бумаги и направили в Кремль. На другое утро у Троицких ворот предъявил направление, показал партбилет и получил пропуск.

Я в Кремле! Там, где Советское правительство, где Ленин! От волнения я приостановился.

Около пяти лет я прожил потом в этом святилище, побывал в каждом его уголке, в малоизвестных заповедных местах, стоял на часах на всех постах. И до сих пор, когда прохожу под арками Кремлевских ворот и ступаю на гранитную брусчатку мостовой, меня охватывает такой же трепет, что испытал тогда восторженно-удивленным рабочим парнем…

Итак, пройдя Троицкую башню, я остановился и не знал, куда мне дальше идти. Обратился к одному часовому, другому — не отвечают. Вспомнил, что часовым не положено разговаривать, но как мне быть, если больше никого нет? В это время увидал, как двое проходят через площадь, оживленно разговаривая между собой. Подбежал к ним и говорю: «Товарищи!». Те обернулись, и я остолбенел: передо мной стоял Ленин, сам Ленин, так хорошо знакомый по портретам! Владимир Ильич заметил мою растерянность и заговорил первым, стал расспрашивать, что мне нужно, куда иду, откуда я. Я отвечал. Поговорив недолго, Ильич попрощался, а его спутник — им был, как потом узнал, Бонч-Бруевич — показал, как пройти в штаб курсов.

— Спросите там товарища Александрова, начальника курсов, или комиссара, — сказал он.

Я долго смотрел вслед уходящим. До тех пор, пока они не зашли в здание. Мне несказанно повезло: в первый же день встреча с Лениным! Другие курсанты, чтобы посмотреть на Ильича, ходили ближе к местам его ежедневных прогулок после дневной работы: мимо Большого Кремлевского дворца к Тайницкому саду и обратно…

Разыскал я штаб, поднялся на второй этаж. В комнате, которую мне указали, около большого письменного стола стояли два командира.

— Как вы сюда попали, что вам нужно, кто вас сюда направил? — спрашивает один из них.

Вид мой был не из лучших: поношенная одежонка, сам желтый и худой после болезни. Большой кабинет, важные командиры, вопросы один за другим — я немного оробел. Главное, испугался — не примут, а желание учиться было огромное, после встречи с Лениным оно еще больше усилилось, превратилось в мечту побыть несколько месяцев вблизи Ильича. Решил чуть слукавить.

— Меня послал Ленин, — сказал я и протянул свои документы.

Командир, видно, разгадал мою хитрость и засмеялся:

— Ну как же тогда не принять!

Он внимательно просмотрел мои бумаги, задал два-три вопроса, кажется, остался доволен.

— А экзамены все равно придется сдавать, — заключил командир. Это был Александров, нужный мне начальник курсов.

Образование у меня для того времени было вполне приличное — начальная при фабрике, а потом высшая начальная школа — это восемь лет учебы, да и учился я прилежно. Диктант написал без ошибок, быстро решил задачи на четыре действия по арифметике. Комиссару понравилось.

— Грамотные коммунисты нам очень нужны, — сказал он.

Зачислили меня в шестую пулеметную роту».