Не выходите замуж на спор

Это верно. Мой муж в своей "темной" ипостаси похож на вулкан, готовый в любой момент взорваться. В человеческом облике этот вулкан укрыт снегами и тихо дремлет, лишь изредка выстреливая наружу густым облаком пепла. Но стоит только его разбудить… удар разбушевавшейся стихии будет страшен. Живой огнь, сжирающий на своем пути дома, людей и демонов послабее. Не потому, что плохой или злой — такова его природа. И упаси вас Создатель когда‑нибудь встать на пути этой чудовищной, не рассуждающей и не способной на созидание силы.

Раньше, до встречи с ним, я об этом не подозревала. Мне казалось, Князья всегда такие — ледяные, равнодушные, мертвые. Впрочем, о них мало что было известно. Высшие не стремились к тому, чтобы кто — их понимал — им вполне хватало беспрекословного подчинения.

— На самом деле тебе не все равно, — неожиданно поняла я, когда муж снова закрыл глаза. — Ты не безразличен. Ты просто… устал.

— Долгая жизнь — не всегда благо, — сухо ответил Князь, не пошевелившись. — Иногда от нее устают даже демоны.

Я снова погладила чешуйки на его груди.

— Но ты ведь еще сражаешься, правда? Твой вторая ипостась создана, чтобы бороться. Необходимость побеждать — вот что дает ей силы жить, поэтому борьба — это то, чем ты дышишь… борьба с миром, с соседями, с самим собой…

Он замер на мгновение, а затем резко отстранился и холодно сообщил:

— Ты ничего обо мне не знаешь, женщина.

— Конечно, нет. Я — всего лишь суккуба, которую ты собираешься использовать, а потом убить…

Меня рывком отбросили на край постели, перевернули на живот, а затем больно заломили основание крыльев.

— Еще одно слово, и я вырву их вместе с ребрами!

Я покорно замолчала. Ну да, ошиблась, бывает… жаль, такой момент испортила… а теперь надо лежать тихо и снова ждать, когда он успокоится.

На удивление, ждать пришлось недолго — раздраженное рычание почти сразу стихло. Спустя пару минут тяжелое дыхание тоже выровнялось, а потом и мои крылья обрели свободу.

— Ты выводишь меня из равновесия, женщина! — прошипел, низко склонившись надо мной, Князь. — И порой мне начинает казаться, что ты делаешь это специально!

Я благоразумно смолчала. А он, убедившись, что я все осознала и больше не буду рыпаться, отпустил меня окончательно и, улегшись обратно на спину, хмуро велел:

— Иди сюда.

Я молча повиновалась.

— Говори. Я разрешаю.

— Прости меня, Княже, — так же покорно сказала я. — Ты спросил, о чем я думала, и я ответила правду. Прости. Больше не буду тебя раздражать.

Он глухо заворчал, но его дыхание все же выровнялось, стало почти таким же размеренным, как до вспышки. Да и рычание в голосе различалось едва — едва.

— Мне не нужно, чтобы ты молчала. И мне не нужна ложь. Но впредь думай, о чем говоришь, женщина!

— Как прикажешь, Княже.

— Поцелуй меня! — приказал он без всякого перехода.

Я мысленно вздохнула, но все же подняла голову.

— Хорошо, мой Князь. Что именно ты хочешь?

— Повтори то, что сделала в прошлый раз, — велел он, и мне сразу поплохело. Вот ведь… а я надеялась, ему не понравилось! — Поцелуй так, словно любишь.

Я закрыла глаза, чтобы он не увидел там ничего лишнего, и снова вздохнула. На этот раз — вслух.

— Как прикажешь, Княже…

А потом склонилась над ним, страстно надеясь, что делаю это в последний раз.

Глава 18

— Хель, у меня к тебе разговор, — заявил Йерж, когда мы закончили взаимные расчеты, и я стала богаче на несколько десятков золотых. — Это важно и касается твоих способностей.

Я покосилась по сторонам, но на нас никто не таращился: люди увлеченно пили, смачно пожирали доставленную шустрым мальчишкой — подавальщиком снедь и пьяно хохотали, дубася по залитым пивом столам тяжелыми кулаками. Да, трактир для встречи с целителем я выбрала не самый престижный, зато сюда городская стража почти не заглядывала. А поскольку стражникам мы… особенно Шмуль… уже давно примелькались, то лишний раз светиться не хотелось.

Мельком оглядев нетрезвых посетителей, я поднялась из‑за стола.

— Пошли наверх. Я комнату сняла… на ночь. Там и поговорим.

Йерж неожиданно замялся, поняв, как это выглядит со стороны, а когда нам вслед понеслись пошлые шутки и одобрительный свист, вовсе покраснел. Но лучше пусть местные завсегдатаи считают, что ночная бабочка нашла себе очередного клиента, чем прислушиваются к нашим разговорам. Мой откровенный наряд к такому выводу сильно располагал, а искреннее смущение Йержа и его ученический значок только подтверждали.

— В последний раз я сюда прихожу, Хель! — прошипел целитель, чуть ли не быстрее меня поднимаясь на второй этаж. — Мерзкое место! Мерзкие люди! Как тебе самой не противно?!

— Никак, — спокойно отозвалась я, отпирая нужную дверь. — Заходи. В ближайший час нас никто не потревожит.

— Это гадко, Хель! — брезгливо поморщился белобрысый, проскальзывая в погруженную в полумрак комнату.

Я только хмыкнула: что бы сказал этот чистюля, если бы знал, что я больше двух лет в подобных заведениях промыкалась и давно научилась пользоваться даруемыми ими преимуществами?