Не выходите замуж на спор

— Буду ждать с нетерпением! — гаркнула я ему в след и, услышав, как где‑то неподалеку со злостью грохнула вторая дверь, с облегченным вздохом обвисла: довела я, наконец, Князюшку. Молодец. Так довела, что он сбежал, побоявшись пристукнуть меня раньше времени. Сейчас он отдышится, злобу на ком‑нибудь сорвет, а потом снова в гости пожалует. И будет у нас с ним до — олгий, обстоятельный, очень вдумчивый разговор ни о чем, в котором он попробует убедить меня ответить на свои вопросы.

И я отвечу. Когда‑нибудь. Если, конечно, муженек не поторопится. А пока надо постараться уснуть: времени у нас обоих осталось в обрез.

Глава 20

Уснуть мне, к сожалению, не дали — как только я закрыла глаза и расслабилась, дверь с новым лязгом распахнулась, и кто‑то грузный, громко топая ногами, бесцеремонно вошел в камеру. Потом что‑то грохнуло, заставив меня болезненно поморщиться, зазвенели какие‑то железки, а затем совсем близко раздалось чье‑то громкое сопение, вынудившее меня неохотно приоткрыть один глаз.

— Епрыть — моптырь… — вырвалось у меня невольное при виде огромного, заплывшего жиром тролля в коротком кожаном фартуке на голое тело, стоявшего ко мне спиной и сверкающего зеленым пупырчатым задом. — Ты б хоть оделся, сексуальный ты наш!

Тролль недовольно всхрапнул и что‑то буркнул себе под нос, но голый зад так и продолжать маячить перед моими глазами. Видимо, стыда, как и одежды, тюремщик сроду не знал, потому что, раскладывая невидимые мне инструменты, то и дело наклонялся над столиком, заставляя меня сдавленно кашлять. А потом и вовсе уронил одну из железок на пол, после чего неуклюже встал на карачки, вовсю издеваясь над моим чувством прекрасного.

К счастью, возился он недолго и вскоре снова поднялся на ноги, так что преждевременная смерть от удушья мне грозить перестала. Но при этом длинные завязки фартука, завязанные кокетливым бантиком над самыми ягодицами, чуть распустились, а их свободные концы, словно нарочно, скользнули между красующимися зрелым целлюлитом половинками, едва не вызывав у меня сердечный приступ.

— Господи, дай мне сил выдержать это испытание… — шепотом взмолилась я, когда ягодицы тролля намертво зажали завязки, а бантик на его спине стал медленно и неумолимо развязываться. — На что угодно соглашусь, лишь бы он не поворачивался!

Тролль, наконец, услышал и с недовольной мордой обернулся. Маленькие красные глазки с подозрением сощурились, уродливая морда скривилась, а затем он все‑таки повернулся весь и, уперев руки в боки, грозно рыкнул:

— Хр — р-р!

В обморок я не упала по двум причинам: потому что все еще висела, пришпиленная к стене, и потому что спереди фартук оказался достаточно длинным, чтобы прикрыть самое страшное. Моя "светлая" половина такой целомудренности, правда, не оценила и торопливо сбежала на самые задворки сознания, а "темная" скорчилась на стене и, не выдержав, все‑таки сдавленно всхлипнула.

— Хр — р! — с ноткой недоверия повторил тролль, подозрительно рассматривая трясущуюся меня.

Я икнула.

— П — прости… эт‑то я от с — страха… ик…

— Хр — р?!

— Честно — честно, от страха… щас описаюсь.

Тролль нахмурился, грозно подвигал бровями, но потом счел мои кривляния убедительными и снова отвернулся. А после моего всхлипа все‑таки почувствовал неладное, нащупал толстыми пальцами предательски распустившиеся завязки, рванул со всей силы, выдирая их из собственной… словом, оттуда… но, видимо, перестарался, потому что сдавленно охнул и аж перекосился.

Мне стало совсем плохо, когда проклятые завязки с сочным чмоком, наконец, высвободились из… половинок, а тролль остервенело почесался… да, снова там… после чего преспокойно завязал фартук, не заметив, как при виде подозрительно потемневших кожаных лоскутков у меня закатились глаза.

К счастью, это издевательство вскоре прекратилось: тролль решил поменять диспозицию и, обойдя столик, встал ко мне лицом, чтобы иметь возможность следить за не подающей признаки жизни пленницей. Я после этого тут же ожила, а затем присмотрелась повнимательнее к столику и заинтересованно подалась вперед.

— Ух ты! А что это ты там раскладываешь?

При виде щедрой россыпи всевозможных ножей, пил, отполированных до блеска гвоздей и клещей, сваленных в кучу, мои глаза блеснули азартом.

— Ого! Демонический пыточный набор номер четыре! Полная версия!

Тролль на мгновение оторвал взгляд от инструмента и с сомнением покосился на заерзавшую меня.

— Это ж какой раритет! — благоговейно прошептала я, пожирая глазами лежащий сверху жутковатого вида нож с обсидиановой ручкой. — И наверняка сделанный по индивидуальному заказу! Он же магический! Правда, да?! Правда?! Ну, скажи!

Под моим умоляющим взглядом тюремщик опешил.

— Скажи… — тут же заныла я, дергаясь в путах, как припадочная. — Ну, пожалуйста… я такого в жизни еще не видела! Меня пытали чем попроще!

— Хр? — левая бровь тролля удивленно приподнялась.