Не выходите замуж на спор

– Сюда, – шепнул фей, когда мы добрались до середины третьего зала, и юркнул куда-то в сторону. – Между семнадцатым и восемнадцатым стеллажами иллюзия висит – там не стена, а проход. Заходите.

Надо же…

Я остановилась в указанном месте, с удивлением рассматривая глухую, выглядящую абсолютно настоящей стену. Ни трещинки, ни щелочки – сплошной монолит. Даже когда касаешься, кажется, что чувствуешь идущий от нее холод. Впрочем, нет – рука потихоньку проваливается, погружаясь словно в вязкий кисель. Но ни пальцев не разглядеть, ни того, что перед ними.

Брр…

А ведь, если подумать, иллюзия сложная. Сколько раз я тут была за три года? А остальные? Мы что, настолько невнимательны?

– Артефакт для отвода глаз я уже снял, – прошептал прямо из-за «стены» Шмуль. – Хороший был, зараза. Три года мимо него летал – ничего не чувствовал. А на днях у него заряд истощился, вот я и заметил… Да быстрее давайте! Ловушек там нет – я уже посмотрел!

Мы, переглянувшись, после недолгого колебания все же сдвинулись с места и по очереди нырнули прямо в «стену», за которой по привычке сгрудились, словно в ожидании угрозы, и настороженно огляделись.

Ничего особенного, кстати. Обычный пустой коридор, освещенный одним-единственным крохотным фонариком и ограниченный двумя (не пустующими, между прочим) стеллажами, в конце которого виднелась такая же обычная дверь. На этот раз – вроде настоящая, металлическая и покрытая какими-то письменами. Более того, оттуда так отчетливо тянуло чем-то нехорошим, что оборотень ощутимо передернулся, словно от холода, а Мартин категорично заявил:

– Я туда не пойду!

– Тебя и не просят, – закружился над его головой Шмуль. – И Зыряну с Васькой лучше остаться – думаю, внутрь лучше заходить только темным.

– Да уж, – поежился оракул, – что-то мне не по себе.

– Закрытая секция, – пожал плечами фей, подлетая ближе. – Вернее, один из множества тупичков, которые как раз и называются закрытыми. Ну что? Кто со мной?

– Уверен, что ее надо непременно открывать? – с сомнением покосилась на дверь Улька. – Мы же вроде только на разведку сегодня собирались.

– А чего тянуть? Вась, ты что-нибудь чуешь?

– Чую, – мрачно отозвался оборотень. – Проблемы я чую… хотя ловушек нет. По крайней мере, явных.

– Насчет проблем соглашусь, – задумчиво пожевал губами Зырян, ненадолго прикрыв глаза. – Ощущение есть такое… поганенькое. Мерзкий такой запашок припрятанного под слоем листьев дерьмеца. Но Хелька правильно сказала: если есть добыча – надо брать. А если нельзя взять, то надо разрушить, чтоб другим не досталось.

– Когда это я такое говорила? – совершенно искренне изумилась я.

– Ну, может, не сказала, а еще скажешь… Не помню, все очень смутно, Хель… – Зрачки оракула неожиданно заволокло мутной пленкой предвидения. – Но ты должна будешь шагнуть навстречу первой. Тогда найдешь ее, если будешь хорошо искать.

Я недоуменно вскинула брови и осторожно уточнила:

– Ее – это кого или что, Зырян? И куда именно я должна пойти?

– А Князь его знает, – совершенно нормальным голосом ответил он, и пленка с его глаз так же быстро исчезла. – Но маменька о тебе не забыла, так что будь готова к неожиданным событиям.

– Чего? – окончательно прибалдела я, но оракул лишь пожал плечами.

– Что увидел, то сказал. А что оно означает – лучше спроси у толкователей.

– Да просто Хель надо войти в эту дверь первой, и тогда все будет нормально, – заявил Шмуль, сиреневой молнией метнувшись в конец коридора. – И если она не испугается это сделать, то найдет книгу, которую давно хотела. По-моему, тут все ясно.

Зырян почесал затылок.

– Ну, может, и так. Попробуем?

Я с сомнением оглядела массивную дверь. Чем-то мне эти письмена знакомы, но не могу понять, где их видела или в какой книжке про них вычитала. Вот эта закорючка вроде напоминает слово «желание» на старо-демоническом, а вон те две похожи на «умение» и «талант»… Что за бред?

– Давай, Хель! Время идет, – нетерпеливо закружил надо мной Шмуль. – Я туда заходил, и ничего, живой. Или тебе книга не нужна?

Мое беспокойство несколько утихло.

– Хелечка, а может, не надо? – проблеяла отчаянно не любящая рисковать баньши. – Может, потом придем?

– А что от этого изменится? – резонно возразил несколько осмелевший медведь.

– Абсолютно ничего, – подтвердил фей, сверкнув слюдяными крыльями прямо у меня перед носом.

– Ладно, не мельтеши, – поморщилась я, подходя и решительно берясь за ручку. – Сейчас посмотрим, что там есть и почему Зырян говорит, что надо именно мне… Хм, да она вроде не заперта?

Ручка повернулась так легко, что мне даже усилий не пришлось прилагать. А дверь, мне показалось, и вовсе открылась сама по себе, сопроводив сие действо оглушительным скрипом.

Мы с любопытством уставились на клубящуюся внутри кромешную тьму, в которой ни зги не было видно. А потом Шмуль радостно вскрикнул, спикировав на одному ему видимую цель, светящейся точкой влетел в проем и бесследно исчез.

– Стой, дурак! – охнула я, невольно сунувшись следом, чтобы успеть его перехватить. – Шмуль, вернись!