Не выпускайте чудовищ из шкафа

И значит, способен… что? Преодолеть пару верст? Может, даже с грузом? Забраться на гору? Свернуть мальчишке шею? Выпить крови… кто, как не пластун, лучше других знает те, альтернативные способы восстановления, о которых вслух не говорят.

– К мозгоправу он ходил по три раза на дню, и поверь – не добровольно. Но потом становился спокойнее. Вроде. Хотя вернуться все одно не позволили. Приписали к Медведю. И да, под особое наблюдение. Раз в год обязан был показываться менталисту. Раньше точно обязан был, потому что предписание минимум на пять лет идет. А потом могли и снять. Я проверю. Кто там еще остался?

Лютик.

Его Бекшеев видел мельком.

– Лютик… уволился по собственному. Возраст уже. Про него знаю совсем мало. Вроде обычный дед, с виду, но проходил по особому отделу. С нами ехал. Прибился. Помогал… поил там, кормил. Меня в том числе. С ложечки. С прибаутками все, с шутками. Но сказать, что что-то про него знаю, не скажу. Вязать вот любит. И Молчуна научил. У того с руками беда. Насколько знаю, тоже охотился. Зимой застудился, началось воспаление суставов. Как-то гасили, гасили, но тут нормальное лечение нужно было. Но сам понимаешь, какое там лечение. Вот и запустил до крайности. Целители уже сделали что могли, только и они не всесильны. Пальцы Молчуну нужно было разрабатывать. Вот Лютик со своим вязанием. Это даже забавно было, сидят оба и петли считают…

Одинцов замолчал.

Забавно?

Ничего забавного.

– Восстановили его. Насколько могли. Но…

– Сам на кого думаешь?

И снова молчание. Долгое. А потом становится ясно: ответа не будет. Что правильно. Очень правильно. Но с именем было бы проще.

Глава 19. Дьявол

«Аркан этот имеет дурное значение и в прямом своем изложении обозначает искушения, пороки, свойственные человеку ли, выбранному ли пути. Стоит особо опасаться следующих сочетаний в раскладе…»

«Малый толкователь карт и гадальных арканов», выпущенный под редакцией Общества любителей предсказаний и рекомендованный для домашнего применения лицам, не обладающим истинным даром прозрения

На лестнице Ник-Ник оттеснил меня за спину и буркнул недовольно:

– Не маячь.

Спорить я и не стала.

Обретался Барский не где-нибудь, а в доходном доме на Малой Рыбацкой, весьма своеобразном строении о трех этажах и с парадной, белым мрамором отделанной. Дом, некогда принадлежавший почтенному купцу, после смерти оного отошел вдове. А та уже и взялась за дело со свойственною породе хваткой. На первом этаже в итоге разместилась пара лавок, а вот квартир в итоге вышло всего четыре, причем в одной обреталась сама Санфеева с то ли приживалкой, то ли компаньонкой, мрачной женщиной, тяготевшей к черным нарядам. Вторая отошла купцу Селивестрову и его семейству. Кто был в третьей – не знаю, Барскому досталась четвертая.

Третий этаж.

Мрамор. И позолота, несколько поистершаяся, но все же. И мысль такая вот, не отпускающая. Откуда у Барского деньги? Нет, платили нам… скажем так, платили нам неплохо.

Раньше.

Когда нужда была. Да и после не обошли. За военную пенсию неплохо жить можно.

Но не здесь.

Не в центре, почитай.

Не там, где в парадной телефон, а при нем – лакей, готовый исполнить малые поручения. Где чай подадут в любое время дня и ночи. Да и не только чай. Тут, помнится, можно договориться, чтобы и обеды с ужинами готовили.

Ну или доставляли, ежели мастерство Санфеевской кухарки не устраивает.

Откуда…

Не стоит задумываться. Это… лишнее.

Совершенно.

В коридорах пахло сдобой и духами. И еще неуловимо – апельсинами. Я опять чихнула. А Ник-Ник, зыркнув исподлобья, отступил в стороночку. А потом уже постучал в дверь. Вежливо так. Вежливость ему не особо-то свойственна.

Тишина.

И Ник-Ник стучит чуть громче.

Но все одно тишина. И главное, запах апельсинов… он становится сильнее. Он сочится из-под двери. И Ник-Ник нажимает на ручку. А та идет вниз. И дверь беззвучно открывается.

Вот так.

Нехороший признак. Очень нехороший. Настолько, что Ник-Ник выругался под нос и на меня поглядел.

– Что там? – поинтересовался.

– Апельсины. Воняют.

Теперь, когда дверь больше не была преградой, этот треклятый аромат расползался по площадке. И с каждым мгновением крепчал.

Я зажала нос пальцами и решительно толкнула дверь.

– Погоди…

– Да нет там никого, – прогудела, дышать приходилось ртом, но все одно помогало слабо.

Но сказала и… поняла, что да.

Никого нет.

Только Ник-Ник не поверил. Он вытащил револьвер и взглядом указал мне на стену. Смешной. Но спорить не стала. Прислонилась и приготовилась ждать. Благо недолго. Вернулся Ник-Ник раньше, чем я соскучиться успела.

– И вправду никого. – Он сунул револьвер в кобуру. – Вообще странно тут все.