Не вышел из боя

[1976]

Живу я в лучшем из миров …

Живу я в лучшем из миров —

Не нужно хижины мне.

Земля — постель, а небо — кров,

Мне стены — лес, могила — ров,

Мурашки по спине.

А мне хорошо!..

Лучи палят — не надо дров,

Любой ко мне заходи!

Вот только жаль, не чинят кров,

А в этом лучшем из миров

Бывают и дожди.

Но мне хорошо…

И всё прекрасно — всё по мне,

Хвала богам от меня!

Ещё есть дырка на ремне.

Я мог бы ездить на коне,

Но только нет коня.

Но мне хорошо…

В тайгу!…

В тайгу!

На санях, на развалюхах,

В соболях или в треухах,

И богатый, и солидный, и убогий.

Бегут!

В неизведанные чащи,

Кто-то реже, кто-то чаще,

В волчьи логова, в медвежие берлоги.

Стоят,

Как усталые боксёры,

Вековые гренадёры,

В два обхвата, в три обхвата и поболе.

И я

Воздух ем, жую, глотаю, —

Да, я только здесь бываю

За решёткой из деревьев, но на воле.

[1976]

ОДНА НАУЧНАЯ ЗАГАДКА, ИЛИ ПОЧЕМУ АБОРИГЕНЫ СЪЕЛИ КУКА

Не хватайтесь за чужие талии,

Вырвавшись из рук своих подруг.

Вспомните, как к берегам Австралии

Подплывал покойный ныне Кук.

Там, в кружок усевшись под азалии,

Поедом, с восхода до зари,

Ели в этой солнечной Австралии

Друга дружку злые дикари.

Но почему аборигены съели Кука?

За что? — неясно, молчит наука.

Мне представляется совсем простая штука.

Хотели кушать — и съели Кука.

Есть вариант, что ихний вождь — большая бука, —

Кричал, что очень вкусный кок на судне Кука,

Ошибка вышла — вот о чём молчит наука —

Хотели кока, а съели Кука.

И вовсе не было подвоха или трюка,

Вошли без стука, почти без звука,

Пустили в действие дубинку из бамбука —

Тюк прямо в темя!.. И нету Кука.

Но есть, однако же, ещё предположенье,

Что Кука съели из большого уваженья,

Чт® всех науськивал колдун — хитрец и злюка: —

Ату, ребята! Хватайте Кука!

Кто уплетёт его без соли и без лука,

Тот сильным, добрым, смелым будет, вроде Кука!

Кому-то под руку попался каменюка —

Метнул, гадюка… И нету Кука.

А дикари теперь заламывают руки,

Ломают копья, ломают луки,

Сожгли и бросили дубинки из бамбука, —

Переживают, что съели Кука.

[1976]

НА ТАМОЖНЕ

Над Шереметьево

В ноябре, третьего,

Метеоусловия не те.

Я стою встревоженный,

Бледный, но ухоженный,

На досмотр таможенный в хвосте.

Стоял сначала, чтоб не нарываться —

Я сам спиртного лишку загрузил.

А впереди шмонали уругвайца,

Который контрабанду провозил.

Крест на груди, в густой шерсти.

Толпа как хором ахнет:

— За ноги надо потрясти —

Глядишь, чего и звякнет!..

И точно: ниже живота —

Смешно, да не до смеха —

Висели два литых креста

Пятнадцатого века.

Ох, как он сетовал:

Где закон? Нету, мол!

Я могу, мол, опоздать на рейс!..

Но Христа распятого

В половине пятого