ПЕСНЯ О НОВОМ ВРЕМЕНИ
Как призывный набат, прозвучали в ночи тяжело шаги, —
Значит, скоро и нам уходить и прощаться без слов.
По нехоженым тропам протопали лошади, лошади,
Неизвестно к какому концу унося седоков.
Наше время иное, лихое, но счастье, как встарь, ищи!
И в погоню летим мы за ним, убегающим, вслед.
Только вот в этой скачке теряем мы лучших товарищей,
На скаку не заметив, что рядом — товарищей нет.
И ещё будем долго огни принимать за пожары мы,
Будет долго зловещим казаться нам скрип сапогов,
Про войну будут детские игры с названьями старыми,
И людей будем долго делить на своих и врагов.
А когда отгрохочет, когда отгорит и отплачется,
И когда наши кони устанут под нами скакать,
И когда наши девушки сменят шинели на платьица, —
Не забыть бы тогда, не простить бы и не потерять!
ВСТРЕЧА
В ресторане по стенкам висят тут и там
Три медведя, заколотый витязь…
За столом одиноко сидит капитан.
— Разрешите? — спросил я. — Садитесь.
— Закури! — Извините, «Казбек» не курю.
— Ладно, выпей. Давай-ка посуду.
Да пока принесут… Пей, кому говорю!
Будь здоров! — Обязательно буду.
— Ну, так что же, — сказал, захмелев, капитан, —
Водку пьёшь ты красиво, однако.
А видал ты вблизи пулемёт или танк,
А ходил ли ты, скажем, в атаку?
В сорок третьем под Курском я был старшиной
За моею спиною — такое…
Много всякого, брат, за моею спиной,
Чтоб жилось тебе, парень, спокойно…
Он ругался и пил, он спросил про отца,
И кричал он, уставясь на блюдо:
— Я полжизни отдал за тебя, подлеца,
А ты жизнь прожигаешь, паскуда!
А винтовку тебе! а послать тебя в бой!
А ты водку тут хлещешь со мною!..
Я сидел, как в окопе под Курской дугой, —
Там, где был капитан старшиною.
Он всё больше хмелел. Я — за ним по пятам.
Только в самом конце разговора
Я обидел его, я сказал: — Капитан!
Никогда ты не будешь майором!
ПЕСНЯ О ДРУГЕ
Если друг оказался вдруг
И не друг и не враг, а — так,
Если сразу не разберёшь,
Плох он или хорош, —
Парня в горы тяни — рискни! —
Не бросай одного его:
Пусть он в связке в одной с тобой —
Там поймёшь, кто такой.
Если парень в горах — не ах,
Если сразу раскис и — вниз,
Шаг ступил на ледник и — сник,
Оступился — и в крик,
Значит, рядом с тобой — чужой,
Ты его не брани — гони:
Вверх таких не берут, и тут
Про таких не поют.
Если ж он не скулил, не ныл,
Пусть он хмур был и зол, но шёл,
А когда ты упал со скал,
Он стонал, но держал,
Если шёл он с тобой, как в бой,
На вершине стоял хмельной, —
Значит, как на себя самого,
Положись на него.
Я спросил тебя: «Зачем идёте в гору вы?…
Я спросил тебя: «Зачем идёте в гору вы? —