Не взывая к закону

– А то я не вижу, – усмехнулся старик и не без гордости объяснил: – Порода у нас, Облучковых, такая, решительная. Если надумаем, на лице написано. И промедления не любим. Отец мой на второй день знакомства с матерью моей расписался. И я тоже, только-только демобилизовался, приехал из Австрии, а тут мать Женькина. Тянуть не стал. Через неделю сошлись, в загсы тогда не шибко ходили… Вот так-то, Виктор… И сын в меня – решительный.

– Да-а… – только и протянул Шелехов.

Старик спохватился:

– Баснями тебя кормлю, а ты, поди, голодный!

– От пары бутербродов не откажусь…

Звук отпираемой двери послышался, когда бутерброды уже были съедены, чай выпит, и Шелехов засобирался домой.

– Витька, прости! – вбегая в комнату, воскликнул Евгений Юрьевич. – Совсем из головы вылетело!

– Прощу, если на свадьбу пригласишь, – снисходительно отозвался Шелехов.

– На какую свадьбу? – осторожно полюбопытствовал Облучков.

При расставании с Раечкой ему действительно пришла в голову отчаянная мысль сделать ей предложение, но он поспешил отогнать ее, хотя уже успел представить собственную свадьбу. Теперь он смотрел на приятеля с подозрением, словно пытаясь угадать, не обладает ли тот способностью читать мысли на расстоянии.

Отец подмигнул Шелехову:

– Ладно, не смущай парня…

– Вы что, сговорились?! – возмутился Евгений Юрьевич.

Шелехов примирительно сказал:

– Ты обещал написать…

– Конечно, конечно, – радуясь перемене темы, шагнул к письменному столу Евгений Юрьевич, взял несколько исписанных мелким почерком листков, протянул другу: – Целое сочинение…

Шелехов принялся читать. Читал быстро, перескакивая с одной строчки на другую, а отложив листы, удовлетворенно улыбнулся:

– Ну, спасибо, Женька… Читается, как отчет… Все по полочкам разложено, все четко и ясно…

– Зря учили, что ли? – с напыщенной физиономией проговорил Облучков, но долго не смог удержать на ней это не свойственное ему выражение: – И еще сказалась моя природная методичность…

– Хвастун, – улыбнулся Шелехов, потом задумчиво произнес: – Ты, можно сказать, спас тем двум типам жизнь.

– Кому, кому?

– Курашову и Стасику… – пояснил Шелехов. – В аэропорту на стоянке их ждала машина с выведенными из строя тормозами и рулевой колонкой. Турсунов позаботился, рассчитывая, что они где-нибудь на повороте разобьются…

Вместо того чтобы обрадоваться, Облучков проговорил унылым голосом:

– Жаль…

– Ох и кровожадный ты, Женька! В общем, все удачно получилось. Они как узнали, какую хохму для них приготовил Турсунов, заговорили наперебой… Психологический эффект…

Евгений Юрьевич сосредоточенно нахмурился:

– Турсунов – это та консервная банка, которую ты собирался вскрывать?

– Она самая, – ответил Шелехов и, опуская подробности, рассказал другу о командировке.

Выслушав, тот покачал головой:

– Что за люди?.. Наказание за эти махинации с луком не ахти какое, а они… Пытались скрыть одно преступление, натворили кучу более тяжелых… Не укладывается это у меня в голове, Виктор, не укладывается…

Облучков-старший, напряженно внимавший рассказу Шелехова, вспылил:

– Расстреливать таких гадов надо, а вы с ними цацкаетесь! Допросы, следствия разные! Денег государственных сколько на это уходит!

Шелехов задумчиво возразил:

– Существует понятие соразмерности наказания…

– Соразмерность, – скептически бросил Облучков-старший. – Он человека убил, ему десять лет дали и перевоспитывают…

Сын укорил его:

– Папа, как ты не понимаешь! Большинство из них уже сами пострадали от собственного преступления…

Облучков-старший хотел что-то возразить, но лишь с досадой махнул рукой. Наступившее молчание прервал негодующий звонок телефона. Шелехов подскочил, прижал палец к губам:

– Если жена, я уже ушел!

Евгений Юрьевич поднял трубку. Звонила действительно жена оперуполномоченного. Поздоровавшись, Облучков хитро сверкнул стеклами очков:

– Простите, это я его задержал… Да… Он?.. Передает, что уже ушел… Хорошо, постараюсь… Спокойной ночи…

– Сильно ворчала? – осведомился Шелехов.

Велела обыграть тебя в шахматы.

– Серьезно?

– В отместку за ее ожидание, – улыбнулся Евгений Юрьевич.

Шелехов перевел дух:

– Доставай доску! Посмотрим, на что ты способен в настоящем деле!

Новосибирск, 1986 г.