#не_забуду

Новый семестр. Новые предметы. Вика после сессии говорила, что впереди нас ждут сложные предметы. То, что мы учимся без “хвостов”, не гарантия сдачи летней сессии . Не раз слышала от старшекурсников: сначала ты пахаешь на зачетку, потом она на тебя. То есть года три нужно стараться все сдавать в срок и на “отлично”.   

В голове за повседневными делами все еще крутится суть разговора накануне. Папа так и не сказал, кто за мной будет «присматривать». Я его знаю и это еще больше меня озадачивает. У меня нет ни одного варианта, кто бы это мог быть. 

Внезапно из размышлений меня вырывает звонок в дверь. Десять вечера. За окном давно темно. Кто может прийти в такой час кроме Вики? Она не предупреждала и скорей всего сейчас сидит дома. 

Заглядываю в глазок и… прихожу в моментальный шок.Сердце гулко ударяется об ребра и замирает. 

Не верю в то, что увидела по ту сторону двери. Не верю. Может освещение плохое? Или глазок  искажает внешность людей? Открываю дрожащей рукой дверь и встречаюсь с черными глазами молодого мужчины. Знакомого мужчины.

— Привет, малая. Давно не виделись, — произносит бархатный голос, пробирающий меня до мурашек. Голос, который я готова слушать часами. 

Черные волосы взъерошены, на губах играет знакомая ухмылка, в глаза бросается татуировка, скользящая от крепкой шеи до груди. Какие-то азиатские иероглифы. Он когда-то пояснял перевод.

Живи здесь и сейчас… 

А еще он без майки. Совсем. Ровные кубики пресса сверкают перед глазами. Я такие только на картинках в “Инстаграме” видела и  часто их пролистывала. Не нужно на чужие обнаженные тела смотреть. Но сейчас я смотрю. На него. И не могу оторвать глаз от широких плеч, от мускулистых рук, на которых красиво вырисовываются вены. Вот черт!

— Ой!

— Ты чего отвернулась? Это же я!

Знаю. И знаю, что никогда не обидит. Просто… Просто глупое сердце вдруг вспомнило все то, что было несколько лет назад. Первая любовь? Именно. И ухает сердце в груди, а бабочки расправляют свои крылышки и заполняют меня без отказа, когда я встречаюсь с его черными глазами. 

— Эй, малая! — зовет меня бархатным голосом. — Ты меня не узнала? Это ж я, Казим! 

— Я-я…

Черт! Ничего сказать не могу. Совсем. Я помню Казима с самого детства. У меня еще были смешные две косички и платьице в белый цветочек. Мы жили рядом, часто гуляли втроем: я, Казим и его брат Дани. Они великодушно брали меня-девчонку в свою компанию. Вместе ходили в школу. И однажды посмотрела на него не как на соседского мальчишку, а как на очень красиво парня.

Все чаще я выводила ручкой в тетради его имя, мечтательно смотря перед собой. Вздрагивала, когда его чарующий взгляд останавливался на мне, едва дышала, когда он брал меня за руку. В один прекрасный день он уехал. Учиться. Оставил меня одну. Первое время я безумно по нему скучала, а потом стала забывать. Не навсегда. Иногда нет-нет да вспоминала неотесанного и взрывного парня, который сейчас превратился в привлекательного молодого мужчину. 

— Белла, прием! — щелкает перед носом. 

— А? Что?

— Я бы к тебе раньше зашел, но тебя то дома не было.

— Я приехала два часа назад, — отвечаю дрожащим голосом.

— Да? Замечательно.

— Пройдешь?

— Слушай… я тут…

— Казим, ну ты долго?

На пороге квартиры напротив стоит миловидная брюнетка в коротком блестящем платье. Обаятельная, привлекательная. Тонкая лямка спадает с плеча, не спешит ее поправить. Волосы слегка взъерошены. Как и у Казима. В руках держит белую рубашку. Его рубашку. И я только сейчас ее замечаю. Как и то, что он в брюках. 

Сердце разочарованно сжимается. Я с горечью понимаю, чем недавно эти двое занимались в квартире напротив.

— Да, сейчас, — бросает через плечо Казим, не спуская с меня внимательного взгляда. Брюнетка закрывает дверь, оставив нас в полной тишине на лестничной площадке.

— Я хотел попросить соль.

— Соль?

— Да, соль. 

То есть мы не виделись столько лет, а он сейчас банально просит соль? Серьезно? 

Чувствую себя преданной, хоть и понимаю, что не имею права что-то предъявлять Казиму. Оказывается старая рана разбитого сердца все еще саднит, хотя казалось, что полностью зажила. 

Казим улыбается фирменной улыбкой. Только он так умеет улыбаться: слегка приподнять уголки губ, показывает линию белоснежных зубов. Беззаботный. Не подозревающий ни о чем. Плевать он хотел на мои чувства, ведь догадывался о симпатии. Ее только слепой не видел. 

 — Хорошо, — глухо произношу и ухожу в глубь квартиры, чтобы через минуту вернуться с солью и протянуть ее Казиму.

— Спасибо.

— Не за что.

— Еще увидимся.

Он скрывается за противоположной дверью, оставляя после себя множество вопросов.

Почему он в Москве? Давно ли он живет в столице? Приезжал ли домой в Баку? Если да, почему не приходил в гости к моим родителям? Ведь наши семьи  по-прежнему крепко дружат. И как он оказался в соседней квартире? И откуда он узнал, что я здесь живу? Он не удивился, когда я открыла дверь, в отличие от меня.