Не забывай дышать (СИ)

— С каких пор у тебя панические атаки, и почему у тебя в медицинской карте про них не написано? — сразу в лоб спросил Баки, скрестив руки на груди.

— Эм… с восьми лет, — уклончиво ответил Питер, но, заметив взгляд мужчины, сдался. — После аварии, в которой погибли мои родители. Я чудом выжил, а тетя просто постаралась, чтобы походы к врачам не повлияли при поступлении в колледж. Я хочу… хотел в МИТ, — мальчик передернул плечами и вздохнул, собираясь с мыслями. — Зачем я здесь?

— Ты наша гарантия, что все пройдет хорошо.

— Что пройдет хорошо?

— Нет, моя очередь, — Баки покачал головой и усмехнулся сдувшемуся мальчику. — Как ты думаешь, авария была подстроена?

Питер вздрогнул и хмуро посмотрел на террориста. Он никогда не думал об этой аварии в таком ключе, и если Барнс задал этот вопрос, то все это неспроста.

— Мне было всего восемь, я помню все странными урывками, а потом несколько лет пытался прийти в себя и не думать об этом, чтобы избавиться от психологической травмы, — едко бросил Питер. — Да и зачем ребенку думать, что смерть его родителей была не случайна?

— Потому что это правда? — он так холодно сказал это, что у Питера сжалось сердце, а пульс бешено зазвучал в ушах.

— В смысле? — прошептал Питер, до боли сжимая кружку пораненными ладонями. — Что вы имеете в виду?

— Ты знаешь, кем работали твои родители? — подросток на секунду задумался, но после покачал головой. — Ричард и Мэри, — Питер вздрогнул, услышав имена родителей от террориста, — работали на правительственную организацию, как и мы… раньше. Впоследствии оказалось, что организация скомпрометирована, а большую часть рабочих мест занимали ублюдки, которые, выяснив, над чем работали твои родители, решили их устранить.

Питер пораженно вздохнул и распахнул глаза. Он мог ожидать чего угодно, но подобного — никогда. Мысли о том, что преступник просто врет, чтобы втереться в доверие, мелькали где-то на периферии сознания, но ему почему-то хотелось верить. Осознание того, что он не был сумасшедшим, а тени ему тогда не привиделись, накатило с удвоенной силой, и он задумчиво закусил губу. Если мужчина говорил правду, то это многое объясняет. Странное поведение Мэй и Бена сразу после аварии, подозрительных людей на похоронах, увиливание родителей от вопросов о работе и многое другое.

— Что собираешься делать с этой информацией? — голос Баки резко вывел его из размышлений, и он нахмурился.

— Если узнаю, что это правда, то скорее всего попытаюсь найти то, над чем работали родители, — глухо произнес Питер, вглядываясь в горячую сладкую жидкость. — Откуда вы про это знаете?

— Работали на одну организацию, — терпеливо повторил Баки. — К тому же, когда Наташа узнала твою фамилию, сразу пробила тебя по нашей базе данных и узнала, что ты их сын. Они с Клинтом знали твоих родителей, поэтому она с радостью поделилась с нами этой информацией, пока мы были на собрании, а ты сбегал, как непослушный мальчик.

Питеру казалось, что он забыл, как дышать. Вся эта информация, которую на него вылил Баки, одновременно кружила голову и заставляла не доверять словам преступника, потому что родители не могли работать с террористами. Или могли? Но ведь мужчина сказал про правительственную организацию, а это что-то значило.

— Чего вы добиваетесь? — выпалил подросток, но Баки уже встал с дивана, качая головой.

— Нет, парень. Лимит исчерпан, вали-ка ты спать, — Барнс устало потянулся и прошел в сторону лифтов, а Питер так и остался сидеть на диване, раздумывая, пока не выглянуло солнце.

***

Прошло уже два дня с того странного разговора с Барнсом, а на этаже Питера так никого не появилось. Всю оставшуюся ночь мальчик тогда раздумывал над словами преступника, пытался рыться в собственных воспоминаниях в попытках найти хоть что-то, намекающее на истину в словах мужчины. За всеми этими думами пришло и желание увидеть Наташу или Клинта, потому что расспросить их о родителях хотелось неимоверно. Конечно, поначалу такая озабоченность в жажде увидеть преступников его немного испугала, но он быстро успокоился, оборвав себя тем, что это в благих целях. Как назло, прошло два дня, а Питер оставался в абсолютном одиночестве. Его дни проходили довольно однотипно: он вставал, умывался, пробовал нажать на кнопку лифта, уходил расстроенный на кухню, готовил завтрак, ел, шел в гостиную и брал новую книгу, читал до вечера, готовил ужин из остатков еды на кухне, вновь подходил к лифту, вновь расстраивался, заходил в комнату, проверял ножницы и ложился спать. Одним словом — красота, а не жизнь.

На третий день вечером, когда Питер уже отчаялся кого-то увидеть, из лифта в гостиную вывалился Сэм. Питер оторвался от книги и уже было обрадовался, что сможет задать все свои вопросы, но увидел Уилсона. Тот держал огромные пакеты в руках и светился радостью и счастьем, от чего Питера слегка передернуло.