(не) зачёт для мажора

- Чувства? У тебя есть чувства? – холодно рассмеялась Васильева. - Ты серьезно, Андрей? О каких чувствах ты говоришь? Не о тех ли, которые прямо таки хлестали из тебя, когда ты закрывал меня в аудитории? Или о тех, когда угрожал уволить? А может о тех, что руководят тобой, когда ты угрожаешь преподавателям и студентам? Ты не знаешь, что такое чувства. Живешь одними деньгами и желанием контролировать других. Внутри тебя пустота. Тебе не знакомо ощущение, когда над тобой издеваются, когда те, у кого есть деньги, считают себя выше остальных. А сейчас тобой правит очередная идея – затащить меня в постель, как трофей, но этого не будет. Продолжай развлекаться с другими, а меня оставь в покое.

Вырвала руку и пошла в сторону машины. Мерседес с визгом проехал мимо, едва не отдавив ноги Борзого. Парня душило, тисками давило грудь. Вены болели, потому что казалось, что кровь разорвет их нахрен от силы давления.

Развернулся и, подойдя к Феррари, долбанул по крыше кулаками. Бляяяядь! Он ненавидел ее. Ненавидел себя. Ненавидел стечение обстоятельств, что привели его к знакомству с этой стервой. Дайте кто-нибудь долбаную машину времени и верните его в день их знакомства. Тогда он просто не пойдет на пары и тупо будет косить все подряд, лишь бы не иметь возможности пересекаться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Поднял голову и почувствовал, как его нагребает. За поворотом стояло двое пацанов, судя по всему первокурсников, смотревших на него во все глаза. Твою ж маааать. Этих только не хватало.

- Что? – заорал Борзый, поняв, что только что сделал их сцену с Леной достоянием чужого внимания. - Что смотрите, придурки?

Рванул в сторону и схватил одного за ворот дешевой футболки.

- Интересно? Давно кино не смотрел? Так я тебе устрою триллер.

- Борзый, Борзый угомонись! – Пашка вовремя оказался сзади и одной рукой попытался оторвать друга от перепуганного студента).

- Отвали! – гаркнул Андрей, но пальцы разжал. Ткнул в перешуганных пацанов пальцем и пригрозил, - Если узнаю, что вы растрепали о том, что видели, хотя бы одной душе, вы пожалеете, что вообще имеете способность видеть. Поняли меня?

Две головы активно закивали. Сомневаться в том, что этого бешеного боялись, даже не было смысла. Андрей сейчас одним своим внешним видом мог напугать даже повидавшего виды мента.

- Эй, Андрей, - Пашка схватил здоровой рукой друга за плечо и дернул на себя. - Они все поняли! Сядь в машину! В машину сядь, сказал!

Толкнул того к тачке и, захлопнув за ним дверь, сел рядом.

- Езжай давай!

- Куда?

- Подальше отсюда!

Феррари рванула с места и понеслась по улицам города. Андрей выдавливал педаль газа, а сам пытался совладать с разрывающими эмоциями.

- И давно это у тебя? – голос друга был пропитан нескрываемым удивлением.

- Что?

- По Васильевой давно сохнешь?

Твою ж мать. Андрей окатил друга быстрым взглядом и впился пальцами в руль.

- Так заметно?

- Еще бы.

Пиздец. Хотя ему по херу. Все, о чем мог сейчас думать, это как удавить придурка и преподшу.

Лену колотило. По спине стекал холодный пот, а пальцы дрожали. Ублюдок чертов. Права он еще качает ей. Нашел себе девочку для развлечения. Одной вчера в машине улыбался так, что можно было его оскал использовать вместо солнечных батарей на крупном предприятии, а сегодня угрожает.

- Лен, что это только что было?

Господи, еще и Гриша. Он, конечно, защитил её, но оправдываться и объяснять что-либо у нее сейчас не было никаких сил.

- Не важно, Гриш. Спасибо тебе, конечно, большое. Но... Это просто студент проблемный. Я разберусь.

- Уверена? Он к тебе пристает?

- Нет. Давай не будем об этом. Отвези меня домой, пожалуйста, и прости, что не смогу составить компанию на мероприятии.

Гриша позвал Лену на какую-то там презентацию, но теперь у нее было только одно желание - разбить что-нибудь и желательно о голову Борзова.

Андрей в этот вечер все же напился в хлам. Пашке вместе с Милой пришлось очень постараться, чтобы увезти его домой. Кажется, Андрей в очередной раз послал Наташку, оказавшуюся в клубе, куда они приехали с Дубновым. Борзый плохо помнил. Но если алкоголь в крови не вымыл все клетки, отвечающие за память, то они подсказывали ему, что парень звонил Васильевой. И даже говорил ей что-то, но вот что? Его это на тот момент не интересовало. Он сходил с ума. Впервые за несколько лет его раздирало на куски от банального желания просто усадить преподшу рядом, чтобы видеть, что она здесь, одна. Пусть противится, втирает о принципах, ему похер, главное, чтобы рядом и без мудаков в радиусе километра.

Ревность – дрянное чувство. Оно имеет способность разъедать внутренности и убивать невозможностью как-то повлиять на ситуацию. Он бы хотел не ревновать Юрьевну. Забыть ее, отстирать от полотна своей памяти, но гадина въелась так сильно, что ни один пятновыводитель не поможет. 

Глава 32