Не заглядывай в пустоту

Огромная, пышно обставленная комната тонула в полумраке. Только небольшая часть ее была освещена тусклым пламенем свечей в золотом канделябре. Пламя это вырывало из темноты массивное, обрюзгшее лицо с высокомерно оттопыренной нижней губой и темными мешками под глазами, лицо человека, перед которым склонялись герцоги и короли, которому клялся в верности сам император, – лицо главы всего христианского мира папы Александра VI.

– Ты ведешь слишком опасную игру, Цезарь! – проговорил папа, недовольно поморщившись.

Из полумрака вышел высокий красивый мужчина с рыжеватыми волосами и аккуратно подстриженной бородкой.

– Играть так играть! – воскликнул он, сверкнув глазами. – Никакая игра не может быть слишком опасной, если ставка так высока! Я объединю всю Италию под властью Святого престола… под твоей властью! Под нашей властью, отец!

Папа невольно залюбовался своим незаконным сыном.

Все-таки Цезарь унаследовал от него самое главное – честолюбие и амбиции!

Неужели это он, Родриго де Борха, сын бедного дворянина из Валенсии, восседает на престоле Святого Петра? Неужели это он, в детстве донашивавший обноски старших братьев, сосредоточил в своих руках власть, перед которой склоняются короли?

И все это – благодаря его огромному честолюбию! Ну, конечно, еще благодаря поддержке дяди, брата его матери, кардинала Альфонсо де Борха…

Так, может, и Цезарь добьется всего того, о чем мечтает? Может быть, он и в самом деле сумеет объединить под своей – под их – властью всю Италию?

Правда, Цезарь неразборчив в средствах – но известно, что цель оправдывает средства, а цель у него прекрасная…

Однако нельзя допустить, чтобы поступки сына мешали его собственной политике…

– Ты ведешь слишком опасную игру! – повторил папа. – Политика – это искусство компромисса, и мне все время приходится искать союзников среди влиятельных римских семей. А как прикажешь добиться союза с семьей Орсини после того, как ты убил их родственника Паголо и герцога Гравино?

– Все равно союз с Орсини не был бы надежным, – неохотно проговорил Цезарь. – Орсини спят и видят, как бы свалить тебя и посадить на Святой престол одного из своих. Тебе нужно не искать с ними союза, а перебить их одного за другим. Хороший враг – мертвый враг! Вспомни, отец, на нашем гербе изображен красный бык на золотом поле! Бык, а не лиса!

– Ты слишком молод и горяч! – Слова папы содержали укор, но в его голосе звучало невольное восхищение сыном, его смелостью и энергией. – К сожалению, мы можем сделать не все, что хотим. Мы с тобой всегда будем в Риме чужаками, испанцами, а у кардинала Орсини огромное влияние в этом городе.

– Значит, с ним нужно покончить в первую очередь! Я слышал, отец, сегодня у тебя состоится званый ужин. Кардинал Орсини будет у тебя на пиру нынче вечером?

– Кстати, о пирах. – Папа помрачнел. – Ты даешь слишком много поводов для сплетен. Весь Рим только и говорит о «каштановом пире», который ты устроил на прошлой неделе!

– Простонародью нужно о чем-то сплетничать! – Цезарь ухмыльнулся. – Отец, не обращай внимания на пустые разговоры!

– Но эти разговоры бросают тень на мое имя! Говорят, что на этом пиру тебе и твоим гостям прислуживали двести обнаженных куртизанок!

– Ох уж эти плебеи! – поморщился Цезарь. – Все-то они любят преувеличивать! Их было не двести, а всего пятьдесят…

– И этого довольно! И еще говорят, что ты устроил среди гостей состязание – кто познает за раз больше женщин, тому ты обещал драгоценный перстень!

– Молодости свойственно наслаждаться! Ты тоже вел не слишком строгую жизнь, отец. Мы все, твои сыновья и дочери, – свидетельство тому…

– Однако ты даешь слишком много поводов для сплетен! Ты – не простой человек, ты – мой сын, а хуже всего то, что этот непристойный пир ты устроил здесь, в моем дворце…

– Не думай об этом, отец! Простолюдины ничего не имеют против моих развлечений.

– Кстати, – в голосе папы прозвучало любопытство, – кому достался тот перстень?

– Он остался у меня. – Цезарь поднес к свету руку, на которой сверкал перстень с крупным рубином.

– Красный бык на золотом поле… – папа усмехнулся. – Впрочем, это еще не все. В городе говорят о тебе и о Лукреции…

– Это ложь! – воскликнул Цезарь. – Это гнусная ложь! И не стоит обсуждать пустые сплетни, мы должны быть выше этого. Кстати, ты так мне и не ответил, отец: будет ли у тебя нынче вечером кардинал Орсини?

– Будет, – неохотно проговорил папа. – Ты что-то задумал? Смотри, чтобы мне не пришлось потом исправлять твои ошибки…

– Не беспокойся, отец! – Цезарь улыбнулся. – Все, что я делаю, – я делаю для твоего блага! Впрочем, тебе не о чем беспокоиться: сегодня вечером меня здесь не будет, я уезжаю к войскам.