Не заглядывай в завтра

– Злых – продолжал нести ахинею Стас – вдруг они набросятся на меня, а я безоружный… ну, в общем, попаду в завтрашние хроники происшествий – он пытался говорить шутливо, но в его взгляде была явная мольба.

Уловив это, Катя, изумленно приподняв брови, произнесла:

– Стас, ты не хочешь уходить?

– Я… не хочу – он поджал губы и, не переставая теребить полы своего пиджака, осторожно спросил – можно я останусь?

– Хорошо – улыбнулась Катерина – можно – и, укоризненно покачав головой, пожурила Стаса – нужно всегда быть откровенным и говорить то о чем думаешь.

Он виновато опустил голову.

Катерина выкатила из-под кровати деревянный ящик.

– Держи – она протянула ему одеяло, подушку и простыню – раскладушку возьмешь на балконе. Матрац в ней.

Он направился в кухню, дверь на балкон была там.

– Будешь умываться постарайся не мочить руку – бросила она ему в след.

Стас занес раскладушку и, разложив ее у стены, лег. Луна во все глаза следила за ним через не зашторенное окно кухни. Та легкость, с которой Катерина оставила у себя ночевать, в общем-то, не знакомого человека, его не удивила. За те часы, что прошли с момента их встречи, он уже довольно многому перестал удивляться, и каждое очередное открытие, связанное с ней, начинал воспринимать как должное. Он сейчас испытывал примерно то, что испытывает ловец жемчуга, только что поднявшийся на поверхность, и жадно вдыхающий воздух после долгого пребывания под водой. У Стаса от происходящего была какая-то непонятная эйфория. Жизнь открыла перед ним еще одно свое направление, и вектор его уходил не куда-то в желанно-манящее, а шел по направлению, которое предлагала сама жизнь. Но для движения в этом направлении необходимы были совсем другие, неизвестные ему ценности. Ценности, на которые раньше, Стас не обращал внимания. Все его усилия всегда были устремлены только на продвижение вверх.

* * *

Стас уже полгода проработал в телестудии, но ему еще, ни разу не доверили хоть что-нибудь серьезное. Все время приходилось выполнять работу рядового сотрудника. Грузить в машину оборудование для выездной группы и выгружать его обратно. Носить отснятые кассеты в монтажную студию, а потом в выпускающий отдел. Разносить по кабинетам полученные факсы. Самым ответственным его заданием было следить, что бы в кофейной комнате не заканчивались кофе и сахар. Но Стас твердо верил, что все это временно. Главное что в его кармане лежало удостоверение тележурналиста, оно поможет ему прославиться. Нужно просто потерпеть.

Он беззаботно сидел на подоконнике, подбрасывая монетку.

– Стасик, отнеси материал в монтажную – канючила пышнотелая девушка Яна по прозвищу «Пуфик» – ну, пожалуйста, а то мне еще три факса нужно отправить.

Взяв кассеты, он послал Яне воздушный поцелуй и вышел в коридор. Дверь в монтажку была закрыта, и он, чтобы убить время, решил послоняться по этажам. Поднявшись на третий этаж, он чуть не нарвался на директора телекомпании. Тот стоял у окна с каким-то солидно одетым мужчиной и, покуривая, о чем-то разговаривал. Стас машинально сделал шаг назад и, остановившись на переходе между этажами, прислушался.

– Да у меня никого сейчас нет, кого б я мог к тебе откомандировать – пытался объяснить директор.

– Послушай Андреич, мне же не нужен опытный работник. Главное что бы исполнительный и сообразительный был – наседал на него обладатель солидной внешности – будет получать проекты репортажей, переписывать их от своего имени да держать язык за зубами.

– Владимир Николаевич, но тебе же, нужен постоянный человек – отбивался начальник Стаса.

– Где-то на шесть месяцев. До начала выборов. Напрягись – уговаривал гость – он будет посещать заседания думы, это три-четыре часа, а в остальное время у тебя на основной работе штаны протирать.

Стас сразу понял, о чем идет речь. Сердце в его груди забилось чаше. Это могло оказаться тем шансом, которого он так долго ждал.

Но как предложить себя? За полгода он всего дважды сталкивался с директором. Первый раз при поступлении на работу и второй раз, когда подписывал у него письмо для бухгалтерии с просьбой выделить деньги для закупа канцелярских принадлежностей. Директор-то и в лицо его, наверное, не помнит.

Ситуация явно ускользала. Стас посмотрел на увесистые кассеты и на приоткрытую фрамугу.

Может разбить стекло?

Директор и его собеседник недоуменно смотрели на Стаса стоящего у разбитого окна.

– Что случилось? – недовольно спросил директор.

– Я спешил отдать кассеты в монтажную. Бежал, а тут кто-то оставил открытое окно – придумывая на ходу, оправдывался Стас, отгребая ногой битое стекло к стене.

– Не поранился? – уже более спокойно осведомился директор.

– Да нет, все нормально.

Директор поднес к губам сигарету. Затянулся и, выпустив дым, спросил у Стаса:

– Ты чем сейчас занимаешься?

– Разношу факсы, кассеты – перечислил Стас свои обязанности, с надеждой поглядывая на незнакомого мужчину.

– Тебя, кажется,… Стас зовут?

– Да Юрий Андреевич. Стас.

– Этого парня возьмешь? – спросил директор у своего посетителя.

Тот пристально посмотрел на Стаса и, кивнув головой, произнес:

– Возьму.