(не) Заметь! (СИ)

Да, организаторам однозначно удалось передать атмосферу праздника. Даже несмотря на волнение, пробираюсь сквозь счастливую, разгоряченную публику, с восторгом разглядывая декор и освещение. Ощущение словно я перемещаюсь из одной сказки в другую. Если бы не наше дело, это был бы один из лучших праздников в моей жизни.

Наконец, добираюсь до небольшой возвышенности рядом со сценой, откуда смогу осмотреть все вокруг и найти того…

— Здравствуй, милая, — ухо опаляет горячее дыхание и руки Михаила смыкаются в кольцо вокруг моей талии. — Ты потрясающе выглядишь.

Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, не успевая увернуться от поцелуя ещё более жаркого, чем его дыхание.

С трудом прихожу в себя…

Нам нужно было о чем-то поговорить?..

Глава 20

Михаил

Эти дни я был настолько близок к тому, чтобы послать Рудова с его манерой общения ко всем чертям, что полное разрешение конфликта в итоге стало чем-то запредельным для моего понимания. Одно я знаю точно, выдержал только благодаря тому, что мог отвлекаться, отвлекаться на мысли о ней.

А то, что спустя каких-то несколько минут она окажется в моих руках, заставляет кровь на бешенной скорости циркулировать по венам, щадя меня и пока ещё разгоняя огонь разгорающийся в паху по всему телу. Сердце с каждым ударом словно увеличивается в размере, заполняя собой все пространство грудной клетки и все сильнее мешая лёгким раскрываться в полную силу.

Ослабляю крепление бабочки…

Без толку…

Цвет. Его невозможно не заметить. Опасен, но не в её случае. Она полностью подчинила его и он всего лишь оттеняет её саму. Женщину, от которой невозможно оторвать взгляд, которая плавно скользит по залу, огибая празднующих, и с каждой секундой становясь всё ближе..

Отступаю на пару шагов, чтобы не попасть в её зону видимости. Хочу иметь преимущество первого слова… прикосновения…

Приподнимается на ступени подиума. Оглядывает зал. Ищет… меня.

Хочешь поговорить, милая? Обязательно, но позже.

А сейчас…

Сейчас просто дай мне насладиться твоей близостью, тем, чего я был лишен почти три долбанных дня.

Обнимаю, предоставляя мозгу полную свободу в выборе речевых оборотов, сейчас я не с ним, я вместе с диким инстинктом обладания ЕЮ, моей женщиной.

Беру в плен её губы, не позволяя проронить ни слова.

Всё потом. Сейчас только мы и безумная жажда сделать это МЫ ещё более совершенным… безраздельным… единым…

Напряженность первого прикосновения спадает, и она подчинается, чутко отзываясь на мои ласки, реагируя на малейшие перемены в интенсивности моего напора.

— Милая, ты сама, как сказка, — шепчу на выдохе, на секунду прерывая поцелуй.

— Ми… — провожу языком по её нижней губе. — Ми… — прерывается она с шумом втягивая воздух, когда я прикусываю нежную кожу шеи. — Ми… — упираюсь в ямку между ее ключиц своими губами.

— Для тебя, милая, я согласен побыть и ми… ми… ми…, - ещё сильнее прижимаю к себе, позволяя ощутить моё абсолютное на всё согласие сквозь тончайший шёлк платья.

— Ми-и-иша… — судорожно всхлипывает она, подаваясь бедрами вперёд.

Моя…

Настя…

Глава 21

Настя

Всё…

Понимаю, что если не сейчас, то у меня может не хватить духа, и я просто сбегу.

Прикасаюсь ладошками к безупречно сидящему смокингу и, усиливая нажим, отталкиваю Михаила так, чтобы мне стали видны его глаза.

Не погружаться, Настя! Держись на поверхности, ты отлично умеешь плавать!

Умею, но не в случае, когда по телу разливается одно единственное желание — утонуть, раствориться настолько, чтобы стать его частью, стать той, без которой уже никогда не будет, как прежде…

— Ми-ша, — с трудом собираю звуки его имени воедино, — наш разговор. Мне нужно тебе…

— У нас будет время на разговоры, милая, но не сейчас, сейчас у меня на тебя совсем другие планы, — прикрывает меня плечом, проводя указательным пальцем правой руки вдоль выреза горловины, моментально заставляя соски затвердеть и ещё чётче прорисоваться под полупрозрачной синевой платья.

Он с усилием переводит дыхание, не отрывая взгляда от моей груди. — Много планов, — наконец-то, поднимает глаза.

Ох, лучше бы не поднимал!

Ещё несколько секунд и из меня можно лепить все, что угодно.

— Друзья и коллеги, — спасает меня от полной капитуляции странно знакомый голос, раздающийся позади. Замираю, а он продолжает: — Мне очень хочется разделить с вами мою радость, но для этого мне нужен ещё кое-кто.

Сердце бухается в пятки, пружинит, отлетает куда-то в область солнечного сплетения и опять падает вниз.

Это Костя.

— Татьяна…

Чёрт!

— Александровна…

Не-е-ет!

— Березина… Танюш, подойди, пожалуйста!

Господи, да он сошёл с ума! Здесь на виду у всех, когда я стою, стиснутая в объятиях Михаила, хватка которого стала ещё жестче при произнесении Костей последней фразы.

Судорожно пытаюсь высвободиться, чтобы хоть немного соблюсти приличия.

— Ми-и-иш, — сдавленно шиплю, прогибаясь в спине, чтобы оказаться как можно дальше от него.

Бл..ть! Грудь оголяется чуть ли не на половину, Михаил же возмущенно взирая на мои выкрутасы, тут же прекращает это безобразие, с силой прижимая к себе.

— И куда ты собралась? — серьёзный, ждущий незамедлительного ответа голос.