Не замужем. И очень опасна

Я хрюкнула и задохнулась. Никто никогда меня не бил. Это было ужасно. Последние метры ему пришлось меня тащить чуть ли не на себе, так как я хватала ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег, и вяло перебирала ногами. Таким макаром мы обошли здание и оказались во внутреннем дворе. Он втащил меня в покосившуюся сараюшку, в которой под потолком горела тусклая лампочка. Хлама там было навалено прилично, но мы обогнули старый шкаф, и громила, не отпуская меня, одной рукой открыл люк, вмонтированный в пол, и, придав мне направление движения, спустил меня вниз. Уж не знаю, что они хранили в этом подвале, но вместо традиционных ступенек там, на мое счастье, был пологий спуск, который я преодолела как быстроходная торпеда. Торможение было жестким — я попросту врезалась в стену. Люк захлопнулся, и я оказалась в полной темноте.

— Мне нестрашно, мне совсем нестрашно, — пробормотала я и отчетливо клацнула зубами.

Чтобы не расшибить нос, я решила, что лучше постоять спокойно, не шевелясь, пока глаза не привыкнут к темноте, ведь абсолютного мрака здесь быть не должно. Клаустрофобией я не страдала, только клептоманией, да и то это у меня недавно, так что можно было пока не дергаться. Но тут благостность моих намерений была разрушена в одночасье. Откуда-то слева раздался глухой стон. Я подскочила на полметра, покрывшись крупнокалиберными мурашками, и тут же заскулила:

— Ритка, Риточка, это ты?

Ответа не последовало, но через некоторое время в углу опять застонали. Я медленно, держась рукой за стену, направилась на звук. Глаза постепенно привыкали к отсутствию освещения, и в мутной темноте подвала я заметила более темную груду. И, уже споткнувшись, теряя равновесие, я поняла, что груда состояла из двух тел.

— Ой, мамочки! Тут труп! — взвизгнула я и постаралась сползти с первого неподвижного тела.

На четвереньках я добралась до второго, стонущего человека, на ощупь нашла голову и чуть не зарыдала в голос. Это была явно не Ритка — на лице страдальца я нащупала пластырь и щетину. Прикинув, что враги Тиграна вполне могут оказаться моими друзьями, я содрала пластырь с губ человека, чем вызвала еще один болезненный стон.

— Эй, ты кто? Тебе сильно плохо? Я могу тебе помочь? — бормотала я, пытаясь приподнять ему голову.

Однако в беседу со мной вступать не спешили. Наверное, он был без сознания, другого объяснения его молчанию я не находила. Тогда я рискнула переключить свое внимание на второго человека — вдруг он еще не умер и нуждается в моей помощи. Нащупывая руками направление движения, я поползла на коленках в его сторону. Вдруг рука наткнулась на что-то мягкое. Сумка! Надо обыскать, вдруг там есть спички или зажигалка? Обшарив внутренности своей находки, я действительно нащупала зажигалку. Есть! Сдвинув колесико, я добыла огонь.

Вот ужас! Прямо перед собой я обнаружила похищенную подругу, не подававшую никаких признаков жизни.

— Риточка, солнышко! — заныла я, наклоняясь над ней.

Она дышала! Слава богу, она дышала! Я осмотрела ее с ног до головы и не обнаружила никаких видимых повреждений, только одежда была почему-то влажной. Что же с ней такое? Наркотики? Снотворное? И тут до меня дошло. Однажды я уже видела свою подругу в подобном состоянии, когда она решила принять транквилизаторы, обладающие релаксационным свойством. Кампеозин! Обычно этот препарат тормозит активность мозга перевозбудившегося индивидуума, а его большая доза действует как снотворное. И тогда Ритка впала в кому на целые сутки, а еще три дня ползала как вареный рак, апатичная ко всему. Скорее всего, ей вкололи что-то наподобие, когда вытаскивали из квартиры, чтобы она не подняла шум. Представляю, как они разозлились, когда сообразили, что теперь для допроса у них имеется только спящая красавица!

Убедившись, что подруга почти не пострадала, я облегченно вздохнула и переключила свое внимание на другого пленника. Как только свет зажигалки осветил его лицо, я тихонько вскрикнула. Варелик! Это был он, точнее то, что от него осталось. Над парнем хорошо потрудилась банда садистов. Лицо опухло, глубокие ссадины на щеках и лбу запеклись черной кровью, губы вздулись, правый глаз затек. Он лежал на спине, но руки были странно вывернуты назад. Связан! Я поспешно извлекла нож, позаимствованный у Артура, осторожно перевернула Валерку на бок и кое-как перепилила многочисленные слои скотча. Затем проделала ту же процедуру с ногами. Интересно, где обучают приемам насилия и откуда берутся изверги? Вряд ли они рождаются от женщин, скорее от бешеных вурдалаков!

— О, привет! — прохрипел вдруг Валерка, чем напугал меня до смерти.

— Фу, слава богу, ты пришел в себя! — обрадовалась я.

— Помоги мне, я хочу сесть, — попросил он.

Через пару минут он уже сидел, привалившись к стене, и тяжело дышал. Я настороженно вглядывалась в его лицо, пытаясь понять степень его жизнеспособности. Мне очень не хотелось, чтобы он умер у меня на глазах, очередной вины за погубленную душу я могла бы и не вынести.

— Слушай, они поливали Ритку водой из фляги, поищи ее, может, там хоть что-то осталось, — попросил он.