Не замужем. Секс, любовь и семья за пределами брака

Однако параллельно открывшимся возможностям существует традиционная система убеждений, согласно которой все помыслы, желания, источники удовлетворения и способы реализации для женщин связываются с замужеством и материнством.

Пережив еще одну значимую историю любви и снова не выйдя замуж, я начала задумываться о том, почему моя повседневность не совпадает с общепринятыми представлениями о жизни женщины, почему обещанное в фильмах о любви блаженство так отличается от того, что происходит в отношениях между реальными людьми.

Я не находила справедливыми ожидания, которые возлагались на меня в связи с моей половой принадлежностью. Не понимала, почему домашняя работа – априори моя забота. Почему, добросовестно выполняя семейные обязанности, невозможно снискать благодарности и уважения, почему в традиционном партнерстве работают, как правило, оба, но мужчина освобожден от бытовой рутины.

Задаваясь вопросом: «Неужели вот это и есть женское счастье?», я не питала иллюзий, что со вступлением в брак мое беспокойство пройдет. В то время я еще не знала, что «проблема без названия»[13], к которой я оказалась чувствительна, уже названа и описана. Я думала, что проблема во мне самой.

Но мне повезло. Я познакомилась с Натальей Кулинкой, коллегой, преподающей в то время на факультете журналистики БГУ. От нее я узнала о магистерской программе по гендерным исследованиям ЕГУ, белорусского университета, закрытого в Минске и переехавшего в Вильнюс по политическим причинам.

Приближалось мое 30-летие, я была свободна от семейных хлопот и как журналистка ощущала потребность в новом инструментарии для осмысления мира. Я смутно представляла себе, что такое «гендер»[14]. Но, воображая, что это «наука про мужчин и женщин», заинтересовалась и решила подавать документы.

Для поступления требовалось написать короткое эссе на тему будущего магистерского исследования. В перерывах между статьями в газету, не особенно рассчитывая на успех затеи, я набросала примерный круг вопросов, на которые мне хотелось бы получить ответы. В частности, меня искренне заботило, является ли «одиночность» моим индивидуальным выбором или частью неких общих процессов.

К моему удивлению, приемная комиссия магистратуры сочла предложенную тему актуальной и перспективной. Создательница Центра гендерных исследований ЕГУ социолог Елена Гапова согласилась стать научной руководительницей моего исследования.

Я начала учиться и собирать интервью с незамужними соотечественницами. Работать над магистерской диссертацией было интересно и трудно. На русском языке о «моей» проблеме до сих пор не было написано ни одной книги. «Списать» у западных исследователей, занимающихся трансформацией института семьи, оказалось невозможно.

Опыт американских карьерно успешных современниц и их сверстниц из постсоветских стран в чем-то похож, но проживается в принципиально разных условиях. Нам почти не знаком опыт социальных движений за равные права, групповой женской солидарности, общественных дискуссий на «деликатные» темы.

При этом необходимо учитывать исторические особенности местных реалий и своеобразие современных процессов, например постсоветского классообразования[15]. Не состоящая в браке владелица собственной компании из Москвы и незамужняя учительница из провинции могут вести очень разный образ жизни и иметь разные ценности.

Первой трудностью, с которой я столкнулась, начав читать западные тексты о растущем числе незамужних женщин, оказалось отсутствие подходящих слов, описывающих явление. В общеупотребимой лексике русского языка наибольшей популярностью пользуются два термина для обозначения широкого спектра возможных статусов в романтических отношениях для женщин: «замужняя» и «одинокая».

Женщин, не состоящих в браке, всех возрастов, имеющих самый разный жизненный опыт, в литературе, прессе, официальных документах и научном обиходе «в нашей части света» принято называть «одинокими».

Понятие «одинокая женщина» может включать юную участницу брачного рынка, пожилую вдову, зрелую современницу, находящуюся в разводе или не заинтересованную в романтических связях. Но основная проблема термина состоит в его негативной коннотации. «Одинокая» прочитывается как «несчастная», «достойная сожаления», «покинутая».

В отличие от русского языка, в английском «одиночество» как внутреннее психологическое состояние обозначается отдельным существительным loneliness или прилагательным lonely (одинокая/ий). Одиночный статус в отношениях указывается нейтральным прилагательным/существительным single, не имеющим оценочного оттенка.

В русском языке также нет незаряженного, в отличие от слова «сожительница(тель)»[16], наименования, указывающего на состояние в партнерстве, которому соответствовало бы английское слово partnered (имеющая/щий партнера). Как нет и эквивалентов английским терминам любовной лексики: girlfriend (подруга в романтическом смысле), boyfriend (друг в романтическом смысле) и dating (ходить на свидания).