(Не)зависимость

Мирасс – мой отец. Я его не видел уже более шестидесяти лет и считал, что время стерло из моей памяти его лицо и имя. Только это было не время, он сам стер мои воспоминания, когда уходил от нас. Зачем? Я толком не смог понять тот бред, что он пытался маленькому мне преподнести, как страшную тайну наших предков. Он считал, что род некромантов произошел, от мифических демонов бездны, из-за особенности дара и способа его наследования.

Повзрослев и осознав всю мощь моей магии, я поговорил с мамой и попытался выяснить, почему она не приняла до конца моего отца и связано ли это с даром. Ее ответ я буду помнить всегда:

- Твой дар примет не каждая женщина и лучше предупредить понравившуюся девушку об этой особенности, но никакого влияния некромагии лично я не ощущаю, - попыталась уклониться от ответа мама.

- И все-таки, почему вы с отцом не смогли быть вместе? У тебя всего ведь два мужа. Я понимаю, что Фернана ты бы любила больше, но неужели в твоем сердце совсем не было места для человека, от которого ты родила ребенка?

- Мирасс пугал своей маниакальной зацикленностью на своем даре. Не в том смысле, что я боялась влияния его магии, а именно его собственное отношение к ней. Мир искренне тянулся ко мне, но при этом боялся, мучился постоянными сомнениями, изводил ревностью и сыпал странными угрозами. Когда появился ты, стало только хуже. Теперь уже я начала его откровенно бояться, - тяжко вздохнув, мама решила рассказать все сначала, - мы встретились с ним, когда он приехал в наш город уговаривать свою первую любовь Ивейну принять его мужем. Загадочный, симпатичный и расстроенный маг привлек мое внимание. Он был так беззащитен в своей печали. Рассказывал как сильно полюбил, и как был отвергнут. Мне он понравился, своей надрывным стремлением быть кому-то нужным, любимым и только позже я поняла, что это были признаки психического расстройства родом из детства.

Твоя бабушка, мать Мирасса не хотела брака с его отцом, она боялась и не любила своего беловолосого мужа. Тот отвечал ей взаимностью, не стесняясь в выражениях, озвучивал, как глубоко безразлична ему женщина. В свою очередь все семейство вымещало свою злобу по отношению к навязанному и сильному супругу на единственное беззащитное существо, к которому имели доступ – Мирассу. Он рос слабым и забитым мальчиком, пока его дар не вступил в полную силу. Тогда, почувствовав власть, он стал мстить своим обидчикам, часто не рассчитывая силу.

Мне казалось, что я смогу залечить его душевные раны, подарю ему то, к чему так сильно стремится его израненная душа, но он всегда находил поводы для обиды. Потом начал метаться между мной и Ивейной, а когда я не выдержала и вызвала его на откровенный разговор он начал кричать, обвинять в чем-то, угрожать. Если честно, то угрозы психически нездорового некроманта пугают, и я стала избегать его. Решила, что если мы не будем видеться, то и поводов для злости у него не будет, но и тут я ошиблась. Закончилось все тем, что он напал на Фернана, едва не убив его.  Тогда мы и расстались. Брака в храме мы не заключали, только договор в ратуше, поэтому расторгнуть его не составило труда. Я дала попрощаться ему с тобой, но когда он ушёл, а ты не смог вспомнить имени отца, я пожалела об этом. Я даже не уверена, что ты запомнишь то, что я сейчас говорю, - печально улыбнулась мама.

И действительно, я опять не запомнил имени отца. Только теперь, когда я вижу его перед собой с клинком у горла моей жены, все запреты стерлись.

Сила бурлила, требуя спасти супругу, но я не торопился, помня о том, что отец не здоров и опасен. Моя нерешительность едва не стоила жизни Сани. Мирасс все же напал на нее и мой ответный удар не заставил себя ждать.

Я с детства сдерживаю силу, опасаясь подобных последствий и сейчас с ужасом наблюдал, как пусть и мало знакомый мне, но все же родной человек, изломанной куклой умирает из-за меня.

- Не дай ему уйти за Грань. Он утащит за собой Милису, - прокричал Дерик, опускаясь на колени перед Сани, а я удерживал отца, вместе с ним ощущая чудовищную боль и муки его истерзанной души.

Я опустился рядом с ним и попросил, глядя в безумные от боли глаза:

- Отпусти ее, сними проклятие, не уноси и этот грех с собой через Грань, тогда я отпущу тебя.

Я видел, как в нем боролись остатки человечности и накопленные обиды, но все же первое победило, и темная нить проклятия лопнула, а я перестал удерживать Мирасса.

Было больно наблюдать, как он умирал, страшно, что у Дерика не получится вытащить Сани и почти так же боязно, что когда она очнется, то не захочет видеть меня после всего, что наговорил отец.

К нашему всеобщему облегчению, малышка сделала глубокий хриплый вздох, и сердце ее продолжало биться в груди, но она не приходила в сознание.

Меня никто не прогонял и не сторонился, но я все равно чувствовал себя лишним. Ее аин после долгих заверений Дерика, что ее жизни ничто не угрожает, отправился вызволять из ловушки своих стражников, а остальные, боясь потерять из виду нашу девочку, направились в поместье. Почти сутки Сани не приходила в себя.