Не завтра, а всегда. Остросюжетный роман для юношества

– Пока не будет у вас в головах нормального представлении о жизни и демократии, такой, как в США, – засмеялся Перфильев, – толку из вас не выйдет. Точнее, толк выйдет, а дурь останется. В России многие сотни бесхозных и никому не нужных городов, которые лично бы я не стал спасать.

– Почему же вы до сих пор не в Америке, Никита Игнатьевич, – поинтересовался Окунев, – если так ненавидите наш город, да и Россию?

– Я по натуре борец, Игорь, – серьёзно ответил географ. – Я нужен истинной демократии на этой огромной территории, где никогда не было и нет никаких хозяев. Ты же, боксёр, Окунев. Ты должен понимать, что такое борьба.

– Понимаю, – ответил Игорь, – поэтому, извините, борюсь и буду бороться с такими, как…

– Не стесняйся, договаривай, Окунёв, – ухмыльнулся Никита Игнатьевич. – С такими, как я, ты хотел сказать?

Окунёв промолчал, у впечатлительной Раисы по щекам потекли слёзы.

Перфильев приказал жестом всем семерым занять свои места. Ребята сели за свои парты.

– Вся Россия уже триста лет, как тонет, – продолжал свою линию географ. – А если кто её и спасёт, то это США или Западная Европа.

– Да что вы такое говорите! – крикнула с места Роза Иванова. – Никита Игнатьевич, у вас что, переутомление?

– Скажи спасибо, Иванова, что твой папа – шишка в городской мэрии, – географ хлопнул классным журналом по столу, – а то бы я с тобой не так поговорил. Пошли всё к чёрту из класса! Сорвали урок, негодяи!

До конца урока оставалось минут пять, поэтому ученики очень тихо и неспешно вышли из класса.

Довольный произошедшим Максим Колоратин подозвал к себе жестом Игоря. Окунев подошёл к нему и сказал:

– Говори, что хотел сообщить!

– У нас, между прочим, есть свой отряд. Он побольше вашего. Там парни из многих школ и училищ города. Человек тридцать.

– Хорошо, что вы, Максим, вышли на борьбу со стихией. Это правильно. Почему ты не сообщил об этом географу, а прикрылся нами? Ты же ведь знаешь, что он ультра либерал и его в городе считают сумасшедшим и провокатором.

– А мне приятно было напакостить вам. Но я со своими ребятами не город спасаю. Сдался он мне! Я повышаю своё благосостояние. Ха-ха-ха!

– Раньше сядешь, Максим, раньше выйдешь.

– О своей голове заботься, Окунёв. Я не о том хочу тебе сказать. Мне плевать на то, что ты там… боксёр и какой-то чемпион. Чтобы Тамару Завьялову я в твоей компании больше не видел! Уловил?

– Но мы, как ты знаешь, дружим с ней с самого детства, и у нас всё давно определено. Её брат – мой друг.

– Мне плевать, что там у вас определено! Мне она тоже нравится. Я предупредил и больше повторять не собираюсь. Если не въедешь в тему, то тебе будет очень больно или совсем… не больно.

Пожав плечами, Окунёв резко ударил левой рукой Колоратина в живот. Тот завалился на пол, как мешок с картофелем. В данном случае, конечно, Игорь не сдержался. Но ведь наглых и бессовестных людей просто положено… укорачивать.

С трудом встав на ноги, Максим прошипел:

– Ну, ты напросился, Окунев. Мы тебя на дамбе живьём в песок зароем. Я тебе обещаю. Даже не сомневайся.

Раздался звонкий и пронзительный голос школьного звонка, и Колоратин побрёл в класс, чуть не столкнувшись лицом к лицу с географом, который посмотрел на Максима, как на таракана. У Никиты Игнатьевича была развита особого рода мизантропия. Он ненавидел всех россиян, ни взирая на пол, возраст, национальность.

Учитель Перфильев давно уже жил в каком-то придуманном им, странном мире и считал, что все должны мыслить именно так, как он. Другой точки зрения просто не должно существовать.

Попробуйте доказать умственно отсталому человеку, что он глупец от рождения. Впрочем, пустая и неблагодарная затея. Она вас сделает точно таким же, как ваш невозмутимый оппонент. А если ещё этот упёртый гражданин умудриться поставить себя памятник при жизни, то в дураках окажутся все окружающие. Вот, именно, такие люди даже из-под земли тянут руки к «рулю».

Но подрастающее поколение гораздо мудрее и практичней тех, кто поспешно и необоснованно внёс себя в список «непростых» людей. Будущие хозяева страны обязательно остановят этот нелепый процесс. Так что есть надежда на то, что нынешние юноши и девушки сделают Россию по-настоящему сильной и процветающей страной. Правда, и среди них найдутся всякого рода «перфильевы», но их, скорей всего, будет гораздо меньше, чем сейчас.

После завершения уроков в школе всё пошло своим чередом. Уже через полчаса Завьяловых и Окунёва на останове ожидала Анюта. Игорь обратил внимание на то, что она задумчива и чем-то озабочена.

– Да, сегодня занятия в школе прошли не на самом высоком уровне, – заметил Окунёв.– Придётся чуть пораньше возвращаться с дамбы, чтобы время оставалось на приготовление домашнего задания. Твои родители не ругались?

– Нет. Они мне сказали, что я поступаю правильно. Только вот ты, Игорь, меня удивляешь. Зачем ты ударил этого… Колоратина?

– Не сдержался. Подлый человечишко. Он мне приказал не подходить к Тамаре!